В общем, надо обладать железной выдержкой и колоссальным терпением, для того чтобы выдержать все эти испытания и успешно проплыть между Сциллой собственных бюрократических препонов и Харибдой вражеских козней, прежде чем приступить к основной твоей работе.
Нужно было поднять владение собой до уровня самовнушения.
При оформлении в ДЗК разыгрываются своеобразные игры с супругой разведчика. Правда, они начинаются ещё на этапе его учёбы в спецшколе и продолжаются во время работы в Центре, но особую интенсивность приобретают перед отправлением семьи в загранкомандировку. На всех этих этапах непосредственный начальник должен непременно познакомиться с женой подчинённого и поддерживать с ней постоянный контакт, чтобы быть в курсе того, что происходит в семье оперработника. Время от времени он напрашивается к своему подчинённому в гости, чтобы воочию убедиться, чем дышит его супруга, какие у неё отношения с мужем, что она собой представляет как личность и чего от неё можно ожидать в условиях загранкомандировки[12].
Жену вызывают к нескольким вышестоящим начальникам и согласно иерархической «лестнице» проводят с ней душеспасительные беседы. В ходе таких встреч им вряд ли удаётся узнать что-либо интересное, но общее впечатление о человеке тем не менее создаётся. Главное при этом — и все это понимали — соблюсти формальность и закрыть один из пунктов плана подготовки сотрудника в ДЗК.
До сих пор ветераны СВР помнят один анекдотический случай с оформлением жены сотрудника в ДЗК. Довольно часто мужу приходится выезжать в командировку одному без жены и детей, чтобы самому на месте подобрать себе подходящее жильё. Так случилось и с одним молодым оперработником, вынужденным спешно занять открывшуюся нишу в одной европейской столице. Жене было объявлено, что, как только супруг найдёт квартиру, она немедленно воспоследует за ним к месту командировки. Проходит определённое время, супруга начинает тосковать по своей дражайшей половине, но тот пишет ей, что квартирный вопрос в этой проклятой европейской столице решается очень и очень туго: проклятые капиталисты понастроили дорогие дома, и бедному советскому дипломату никак не «влезть» в установленные посольством финансовые рамки. Дело затягивается, с момента отъезда оперработника проходит год, а его половина всё ещё сидит в Москве на чемоданах и ждёт не дождётся момента, когда можно будет тронуться в путь. Наконец терпение её лопается, и она обращается к руководству службы.
— Как? Вы здесь? А почему мы ничего об этом не знаем? — удивляется руководство. — Вы что — приехали в отпуск?
— Какой отпуск! — возмущается бедная женщина. — Я ещё вообще никуда не выезжала!
— Как не выезжала? — возмущается в свою очередь начальник и... прикусывает язык.
Его вдруг осеняет одна мысль, но он боится высказать её даме. В службе ведь давно известно, что оперработник уже давно воссоединился с семьёй. Так кто же обеспечивает ему там тылы, если законная супруга утверждает, что звонит из своей московской квартиры?
Начинается короткое служебное расследование, в ходе которого выясняется, что тылы всё это время обеспечивала любовница оперработника! Он привёз её в ДЗК с паспортом и визой своей жены и успешно проработал около года, собираясь выехать с ней в отпуск.
Встречи руководства с жёнами сотрудников проводятся формально, без создания соответствующих условий для интимного контакта.
И вот, наконец, «отходная»!
Без «отходной», как свадьба без гармошки, не проходят ни одни проводы в заграничную поездку — независимо от того, идёт речь о долгосрочной или краткосрочной командировке. Это — святое, религиозный обряд, заменяющий напутствие священника, освящающего именем Бога воинов перед походом. («Приходные» — по возвращении из оных — устраивались с такой же регулярностью и непреклонностью, как и очередное повышение в звании или должности.)
Нужно заранее определить круг участников и заказать столик в ресторане. Официально начальство такие встречи не одобряет. Оно делает вид, что это — сугубо личная инициатива «именинника», и умело хмурит брови, услышав об очередной инициативе отъ(при)езжающего. Сидения в ресторанах слишком часто заканчивались плачевно для его устроителей — московская милиция, словно нарочно, умудрялась отлавливать не в меру перебравших спиртного чекистов, приводить их в участок и торжественно передавать дежурному КГБ для принятия мер. Естественно, начальство, с чьего молчаливого согласия поддерживалась упомянутая традиция, оставалось в стороне, поскольку-де оно официального разрешения на «пьянку» не давало, и виновными оказывались их подчинённые, так неудачно «обмывшие» присвоение очередного звания или отправку за рубеж. Установилась своеобразная игра, в которой все её участники старательно исполняли свои зафиксированные роли, хотя самой игры вроде бы и не существовало.
12
В ЦРУ придерживаются, между прочим, того мнения, что хорошая жена не может претендовать на лавры за успехи мужа, но плохая жена может просто погубить его. И это — правда.