своем горе: его девять рабов убили друг друга, и он не зна
ет, как ему заполучить новых рабочих. Один назвался Боль
верком (Bölverkr)151 и сказал, что он сможет сделать рабо
ту за девятерых, даже если это очень тяжелая работа, но
только если он сможет получить глоток напитка Суттунга.
Бауги ответил, что он не распоряжается им — Суттунг вла
деет им единолично, но пообещал помочь Одину отпра
виться с ним и попытаться заполучить напиток. Летом Один
выполнил для Бауги работу за девятерых, и когда пришла
зима, он потребовал свою плату. Они отправились за на
питком вместе, и Бауги рассказал Суттунгу, о чём они дого
ворились, но Суттунг категорически отказал, и они не по
лучили ни капли мёда.
Теперь они должны были найти способ заполучить мёд
хитростью. Один вытащил бур под названием Рати (Rati)152 , и попросил Бауги проделать отверстие в горе. Бауги сделал
это, но когда Один дунул внутрь, из него вылетели крошки.
Он понял, что Бауги хотел обмануть его. Бауги посверлил сно
ва, и на этот раз крошки полетели вовнутрь. Один превратил
ся в червя, и ускользнул в дыру, чтобы попасть к Гуннлёд
(Gunnlöð). Бауги засунул в отверстие бур, но не смог добрал
ся до Одина, пока тот полз.
Здесь Один снова выступает как рабочий: поэзия —
это работа, писать стихи называется yrkja — «занимать
ся ремеслом». Он был в услужении у Бауги как у противо
положности Суттунга. Бауги был господином рабов, так
же сильный только во внешних навыках — где Один пре
восходно показал себя. Он был так же искусен, как и де
вять других вместе. Напротив, Суттунг — обладающий на
питком — был недоволен. Бауги, пытающийся достать
Одина буром — это завистливый раб, не желающий вос
хождения человека к чемуто высшему.
150 От слов baugr — «нечто построенное», «кольцо», «ручка», «кольцо из золо
та или серебра», «священное кольцо» или «определённая сумма, выплачивае
мая королю».
151 От böl — «ущерб», «несчастье», «боль», и verker — «боль», «страдание».
152 От слова rata — «отправиться откудато», «выезжать», «натыкаться», «встре
чаться», «находить», «падать», «грохотать».
59
Так Один попал к Гуннлёд153. Она была упрямой и хотела
драться, но он смягчил её при помощи волшебства и спал с ней
три ночи. В первую ночь он выпил то, что находилось в Одре
рир, на следующую ночь — то, что было в Бодн и на третью — в
Сон. Когда у него появился весь мёд, он превратился в орла и
быстро полетел прочь. Когда Суттунг увидел этого орла, он на
дел собственное орлиное оперение и полетел за Одином.
Когда асы увидели, что Один приближается к ним, они приготовили чашу во дворе, ибо Суттунг догонял его.
Он выплюнул весь мёд в чашу, но когда Суттунг подобрал
ся слишком близко, он позволил небольшому количеству
мёда выйти через задний проход. Всем на него наплевать, и о плохих скальдах говорят, что они выпили этот мёд.
Один дал асам и людям, могущим сочинять стихи, весь
мёд, и поэтому искусство стихосложения называется да
ром Одина или напитком асов.
Сперва Один выпил Одрерир, потом Бодн, и наконец
— Сон, таким образом получив весь напиток. Котёл — это
воодушевление, а две чаши — это взволнованный образ
мыслей и декламация стихов. Бодн — это почитание, жерт
воприношение, а Сон — умиротворение, успокоение. Котёл
и две чаши имеют отношение не к телесному облику поэзии, а к влиянию, которое она оказывает на человека. Подъём
человека к божественному через котёл, передача разума
сверх этого и его успокоение через две чаши. Таково воз
действие поэзии на человека. Здесь мы видим короля духа, который смешивается с земными элементами, чтобы обла
городить их — к блаженству смертных.
Как открыватель поэзии Один является ценителем и
сказителем сказаний и историй. В этой связи женской про
тивоположностью является Сага, которая сидит в Сёкква
бекке и пьёт вместе с Одином. Сёкквабекк — это глубокий
ручей: мысли восходят из глубины и катятся, как прохлад
ные волны, в потоке речи золотыми словами. Сага — боги
ня истории, и как и остальные богини, она является одной
из сторон Фригг.
153 От слов Gunnar — «борьба», «вражда», и löð — «приглашение».
60
Один — владыка рун
В «Речах Высокого» (Hávamál) Один говорит:
Я знаю, что я висел
на дереве на ветру
девять ночей подряд
пронзённый копьём,
отданный Одину,
сам себе же.
На дереве, чьи корни скрыты