Один не пошевелился. Злорадно усмехнувшись, он затрубил в рог, и в гущу сражения ворвался его сын Тор на колеснице, в которую были запряжены два свирепых козла, Скрипозуб и Щёлкозуб. Они так топали копытами, что все девять царств сотрясались от раскатов грома.
Проносясь мимо Фрейра, Тор взмахнул мечом, Фрейр отразил удар, и мечи зазвенели. Фрейр знал, что не так хорошо владеет искусством боя, как Тор, но он в этом и не нуждался. У него имелось секретное оружие – волшебный меч.
Фрейр выхватил меч и отступил назад. Волшебный меч ожил и полетел по воздуху, словно направляемый невидимой рукой. Тор соскочил с колесницы и стал отбиваться, однако волшебный меч отражал все его удары.
– Остановитесь! – крикнул Один. – Я объявляю перемирие! Негоже нам смотреть, как наши сыновья убивают друг друга!
– Согласен, – ответил Ньёрд.
Он кивнул Фрейру, тот схватил одной рукой свой волшебный меч, а другую руку протянул Тору в знак примирения, и оба воина пожали руки друг другу.
– Теперь отзови своё войско, – сказал Ньёрд Одину. – Твои воины уже разрушили мой дом.
– Готово, – ответил Один, показывая вдаль. – Смотри, я отправил моих воронов сказать Тюру, чтобы он возвращался в Асгард.
– А мы вернёмся в Ванахейм, – сказал Ньёрд.
– А может быть, – сказал Один, – в знак нашего примирения ты останешься в Асгарде и будешь заседать в совете асов?
– Мне нравится сама мысль о том, что я смогу присматривать за тобой, – задумчиво сказал Ньёрд. – Я согласен, но при одном условии – ты позволишь нам взять одного из асов в Ванахейм.
– С удовольствием, – ответил Один. – Бери моего брата Хёнира.
– Хёнира? – вскричал Ньёрд. – Какой нам толк от этого глупца?
– Мой брат вовсе не глупец! – возмутился Один. – Он лучше кого бы то ни было подскажет вам, что делать! Он будет замечательным главой вашего совета! А в помощь ему я пошлю в Ванахейм ещё и Мимира. Мимир стережёт колодец истины – мало найдётся такого, что ему неведомо.
– Быть по сему, – согласился Ньёрд, и оба царя обменялись рукопожатием.
Ньёрд построил в Асгарде новый замок, и его примеру последовали дети – Фрейр и Фрейя. Асы с радостью приняли их.
Однако обитатели Ванахейма скоро начали проклинать Одина. Хёнир отказался помогать совету в принятии решений и заявил, что не скажет ни слова, пока не получит подсказку от Мимира. А Мимир так разозлился, что его отправили в Ванахейм, что вообще не желал разговаривать.
Ваны отрубили Мимиру голову и отправили её Одину, пригрозив начать новую войну, но Один не поддался этим угрозам. Он завернул голову Мимира в травы, чтобы она не истлела, и начал колдовать над ней, чтобы голова заговорила и раскрыла ему все секреты Мимира.
Увидев голову Мимира возле трона Одина, Ньёрд понял, что Один стал сильнее ванов. Теперь, в случае новой войны, асы обязательно одержали бы победу. Ньёрд поклялся с этого дня жить в мире с Одином и делать всё, чтобы избежать войны.
Рассказы о Локи
Локи жил в Асгарде, среди богов. Внешне он был похож на бога, но, поскольку среди его предков были великаны, никто точно не знал, бог он или нет. Честно говоря, про красивого, непоседливого Локи трудно было сказать хоть что-то определённое. Он менял свой облик с такой же лёгкостью, с какой щёлкал пальцами, и с самого детства был хитрым и увёртливым, как лиса или угорь. Однако, несмотря на все его проделки – а, может быть, именно благодаря им, Один любил его, как брата.
Локи приходит на помощь
Однажды, вскоре после окончания войны с ванами, на радужном мосту, ведущем в Асгард, появился неизвестный всадник в поношенном плаще. Локи сидел и смотрел, как он приближается.
«Загадочный незнакомец, – подумал он. – Только таких гостей нам и не хватало. Интересно, что он задумал?»
– Кто идёт? – прозвучал громкий голос. Это был Хеймдал, могучий страж Асгарда. Он преградил своим мечом путь незнакомцу и приготовился к бою.
– У меня есть что предложить Одину, – ответил незнакомец.
Хеймдал ощупал путника, проверяя, нет ли при нём оружия, а потом пропустил его. Все боги собрались, чтобы послушать, что скажет незнакомец.
– Я каменщик, – сказал тот, – и могу заново отстроить вашу стену, разрушенную ванами. Но эта работа займёт восемнадцать месяцев. И я беру недёшево.