- Подожди, госпожа, - возразила служанка. - Давай лучше сначала поменяемся платьями и захватим из леса драгоценности. Кто знает, что может случиться.
- А ты не боишься, что они уедут раньше, чем мы вернемся? - спросила Гьердис.
- Нет, госпожа: ветер дует с моря, и, если они захотят отчалить, им придется здорово поработать веслами. Наверное, они подождут, пока ветер переменится.
Служанка была права. Когда обе женщины, переодевшись и с трудом неся мешки с золотом, вышли из лесу, викинги все еще были на берегу и осматривали трупы убитых воинов. Среди приехавших особенно выделялся один. Он был выше всех ростом, и его вооружение было намного богаче, чем у остальных. Увидев служанку, переодетую в королевское платье, и сопровождавшую ее Гьердис, он сделал несколько шагов им навстречу и сказал:
- Я король Альф, сын Хиальпрека Датского. Мы возвращались на родину из дальнего плавания и решили немного отдохнуть на вашем берегу. Но я вижу, - тут он показал рукой на покрытый многочисленными трупами берег, что здесь не далее чем вчера произошла жестокая битва.
- Ты прав, - ответила служанка, стараясь подражать голосу и осанку своей госпожи. - Вчера здесь действительно была битва, и в этой битве я потеряла своего мужа, Сигмунда, сына Вольсунга. Мой замок и вся наша стража захвачены королем Линги из рода Гундингов, и теперь я вынуждена просить твоей помощи.
- И ты ее получишь! - воскликнул король Альф. - Я много слышал о Сигмунде и знаю, что это был великий король и славный воин. Но ты не сказала мне свое имя.
- Меня зовут Гьердис. Я дочь короля Гилими, который тоже пал в этом сражении, - отвечала мнимая королева.
- Мы похороним их обоих с подобающими почестями! - воскликнул датчанин. - А ты вместе со своей служанкой ступай на мой корабль. Там вал накормят и напоят, и вы сможете спокойно отдохнуть.
Гьердис и ее служанка направились к кораблям, а датский король с удивлением посмотрел им вслед. От зоркого взгляда Альфа не укрылось, что та, которая выдавала себя за королеву, ступала тяжело, как человек, привыкший много работать, и была далеко не так красива, как ее служанка.
Вскоре пламя огромного погребального костра, который развели викинги, поглотило трупы короля франков и его тестя.
Все разошлись по своим кораблям. Ветер уже переменился, и суда датчан легко заскользили по волнам по направлению к берегам своей родины.
Во время плавания Альф внимательно разглядывал обоих женщин и все больше и больше убеждался в том, что его обманывают. Наконец он отвел в сторону мнимую королеву и спросил:
- Скажи-ка мне, Гьердис, дочь Гилими и супруга славного Сигмунда, как ты узнавала в длинные зимние ночи, что уже утро и тебе пора вставать?
- О, - рассмеялась та, - проспать я никак не могла: отец или мать задолго до рассвета будили меня хорошим пинком в бок.
- Странные привычки имели твои родители, королева франков, прошептал про себя Альф. - Подожди меня здесь, - добавил он громко, а сам пошел к Гьердис.
- Скажи мне, служанка, - повторил он свой вопрос, - как ты узнавала в длинные зимние ночи, что настало уже утро и тебе пора вставать, чтобы прислуживать своей госпоже?
- Мой отец подарил мне золотое кольцо, которое я носила на пальце, ответила Гьердис. - К утру кольцо становилось холоднее, и по этому признаку я знала, что пора вставать.
- Ну и богата же ваша страна, если даже служанки у вас носят золотые кольца! - рассмеялся датчанин. - А теперь скажи мне, королева, почему ты задумала меня обмануть?
Гьердис сначала испугалась, а потом честно призналась Альфу, что она, не зная, как ее примут викинги, послушалась совета служанки и обменялась с ней платьем.
- Не бойся ничего, - сказал молодой король, - ты будешь почетной гостьей в доме моего отца, и твой будущий ребенок станет ему таким же внуком или такой же внучкой, как дети его детей.
Гьердис молча опустила голову: ей вспомнились предсмертные слова мужа.
- Это будет мальчик, - прошептала она наконец. - И я назову его Сигурд.
ЮНОСТЬ СИГУРДА
Король Альф не обманул Гьердис. Его отец, Хиальпрек Датский, радушно принял вдову знаменитого Сигмунда. Он поселил ее в своем замке, приказав слугам оказывать ей королевские почести и позаботиться о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. Когда же спустя несколько месяцев предсказание покойного вождя франков сбылось и у Гьердис родился сын, старый король попросил ее принести ребенка к нему и долго любовался маленьким крепышом с голубыми глазами, нежным, красивым личиком и белокурыми локонами. Узнав, что молодая женщина назвала мальчика Сигурдом, Хиальпрек довольно усмехнувшись, в свою густую, начинающую седеть бороду.
- Это хорошее имя, - сказал он. - Оно происходит от двух слов: "побеждать" и "защищать". Тот, кто его носит, должен со временем стать верным защитником своей страны и победами над врагом охранять ее мир и спокойствие. Твоему сыну предстоит славное будущее.
С этого дня маленького Сигурда часто приносили к Хиальпрек, и он постепенно привязался к доброму старику не меньше чем к родной матери.
Мальчик рос удивительно быстро. В три года он был уже ростом с шестилетнего, когда же ему исполнилось восемь лет, многие принимали его за взрослого юношу. Тогда его дед, как он называл Хиальпрек, решил, что настала пора его учить.
В замке датского короля уже много лет жил гном Регин, маленький горбун с длинной черной бородой и крохотными хитрыми глазками. Он был угрюм и молчалив, а порой злобен. Но старый король ценил его обширные познания во всех науках и за то редкостное искусство, с которым он изготовлял оружие и всевозможные украшения из серебра, золота и драгоценных камней. Ему-то и поручил Хиальпрек воспитывать своего названого внука, и Регин с обычным усердием принялся за новую работу.
Сигурд оказался способным учеником, и спустя несколько лет он уже знал все, что надлежало знать королевскому сыну. Юноша научился читать, писать, ездить верхом, владеть оружием и играть во всевозможные игры. Он выучил так же языки всех соседних народов и постиг искусство мореплавания. Предсказания Сигмунда продолжали сбываться. В свои пятнадцать лет Сигурд был на голову выше самого рослого воина, а его могучие плечи и широкая грудь говорили об исполинской силе. Занимаясь с юношей, Регин был по-прежнему замкнут и молчалив, но чем старше становился Сигурд, тем внимательнее приглядывался к нему хитрый гном, словно одолеваемый тайной думой.