Двинулся ли он на запад по Е18 или продолжал ехать прямо по Е4? Кристер решил избрать наугад второй вариант и через некоторое время в начале нового подъема различил силуэт низкого красного автомобиля с откидным верхом.
Он поудобнее уселся за рулем и задумчиво наморщил лоб.
Скоростная автотрасса на Арланду!
Да, неплохо было бы знать конечную цель этой бешеной гонки. Однако хватит ли у него бензина? Да и как будут развиваться события на автотрассе, где спортивный автомобиль сможет использовать всю свою мощность? Они и так уже ехали со скоростью сто тридцать километров в час, и это была совсем не та скорость, которую он сам выбрал бы в дождь и туман на скользкой трассе.
В те минуты, когда все его внимание было целиком сосредоточено на дороге, стрелке спидометра и слабо мерцающих задних огнях красного «феррари», а мимо вне поля его зрения пролетали пашни, черные силуэты деревьев и поселки без контуров и названий, в его памяти прокручивались воспоминания совсем недавнего времени — фрагменты сегодняшнего разговора у него в кабинете, где воздух был перенасыщен дымом его собственной трубки и сигарет Хенрика Турена.
— Кто унаследует все ее состояние?
— Я знаю, что она собиралась сделать несколько пожертвований в разные организации — в основном по желанию Фольке Фростелля, поскольку львиная доля денег изначально принадлежала ему. То, что останется, насколько я знаю, должно достаться мне.
— И сколько же останется?
— Дорогой комиссар, этого, скорее всего, не сможет сказать так сразу даже наш собственный юрист. Я сам, честно говоря, не имею ни малейшего понятия, о какой сумме будет идти речь. Всем этим занималась Вероника — у нее были несомненные способности к финансовым делам, и потом, она очень многому научилась у своего отца — в том, что касается акций и помещения капиталов.
— Кто-то говорил мне, что именно вы управляли делами своей супруги.
В светло-карих глазах Турена промелькнула чуть заметная улыбка.
— Тот, кто вам это сказал, судя по всему, совершенно не представляет себе, что такое управлять таким многомиллионным бюджетом. Я занимался его незначительной частью — управлением недвижимостью, и только этой работы более чем достаточно для одного человека — на нее уходила большая часть моего времени.
— Вы владели каким-нибудь состоянием до женитьбы?
— Вы говорите это таким тоном, как будто расследуете похождения брачного афериста. — Голос его звучал почти весело. — Мне жаль разрушать ваши иллюзии. Я считался одним из самых богатых холостяков Стокгольма, хотя блеск моего золота, разумеется, померк на фоне фростелльских капиталов. И я, как это ни странно, женился на Веронике по той простой и банальной причине, что был влюблен в нее. Пожалуй, влюблен — это слишком мягко сказано. Я просто обожал ее!
Некоторое время он молча курил, потом сказал горячо, почти умоляющее:
— Как мне объяснить вам, какая она была? Вы видели ее вчера, когда она вела себя невыносимо вздорно. Да-да, она могла быть и такой, я этого не отрицаю. Но то, что так очаровывало и восхищало меня семь лет назад, — это ее жажда жизни, ее заразительный смех, ее буйный темперамент. Она была… она была замечательная женщина или, лучше сказать, она была замечательна именно как женщина. Как человек, она могла быть бесцеремонной, а порой и просто-напросто бессердечной, но это я обнаружил в ней гораздо позже. Хотя ко мне она всегда относилась справедливо и с пониманием. Она всегда была… добра ко мне — более чем я этого заслуживал. Боюсь, что у меня не получилось хорошего некролога, я все смешал в одну кучу, но, когда я пытаюсь выразить какую-то мысль, у меня всегда так получается. В первые годы нашей совместной жизни я был просто без ума от нее. Потом эротические переживания несколько поостыли, но я по-прежнему очень нежно относился к ней. И даже вчера, когда мы поссорились, разругались, я все равно надеялся, что мы снова помиримся. И я думаю, что она тоже любила меня.
«Да, — подумал Кристер, выжимая из своей машины сто пятьдесят километров в час, — вполне возможно, так оно и было».
На самом деле несколько неуклюжая характеристика Вероники, прозвучавшая из уст ее законного супруга, очень во многом совпадала с тем мимолетным впечатлением, которое возникло у самого Кристера.
Жизнерадостная, буйная, жизнелюбивая, но вместе с тем надменная и самонадеянная, привыкшая властвовать. Но перед Хенриком она спасовала, к удивлению всех присутствующих. Была ли она влюблена в него? Ничто вроде бы не говорило об обратном.