Синие глаза Ивонны расширились, но она едва удостоила его кивком, когда он протиснулся мимо их стола в обществе одного из самых известных танцоров Королевского театра. Однако она так долго хранила молчание, что Палле потерял всякую надежду на счастливое продолжение их знакомства.
Наконец она отложила нож и вилку и медленно проговорила:
— И все-таки он был там.
Хотя они ни словом не обмолвились об убийстве в этот вечер, он сразу же понял, о чем она говорит.
— В ателье? Вчера в девять часов вечера?
— Да.
— Но ведь ты видела только его машину.
— Его и Вероники. Нет, конечно же… я его не видела. И я не могу сказать, что я его слышала — ведь это мог быть кто-то другой.
Она огорченно надула губы. Палле наклонился вперед, поедая ее глазами.
— Но ты действительно что-то слышала? Внутри, в ателье?
— Да, — просто ответила она. — Потому-то я и подняла весь этот шум, начала кричать и колотить в дверь. В холле у двери кто-то ходил — кто-то, кто, наверное, собирался выйти, но услышал меня и затаился внутри.
3Аста Арман вздохнула в телефонную трубку: — Разумеется, нет, То есть я имею в виду, что прекрасно понимаю: нам нужно поспешить с вашими летними нарядами. У нас есть еще три недели, и я даю вам честное слово, что все будет готово в срок. Но сегодня, к сожалению, о примерке не может быть и речи. Вы же читали обо всем в газетах и понимаете, что мы немного выбиты из ритма… Комната, где произошло убийство? Да, разумеется, вы сможете осмотреть ее, когда придете. Позвольте, я позвоню вам через несколько дней, и мы договоримся о новых сроках. Всего хорошего. До встречи.
Она почти швырнула трубку на рычаг, и дежурная любезная мина сменилась яростной гримасой.
— Вот стерва любопытная! Как у человека хватает стыда заявить, что ей не терпится осмотреть комнату, где совершено убийство!
— Есть люди, у которых хватает стыда и не на такое, — заметила Мария.
— Похоже, так оно и есть. Но я все больше прихожу к выводу, что она прекрасно может отправиться на Родос в тех же платьях, которые заказала прошлой весной перед поездкой в Югославию.
— Боже, какой садизм! — зевнула Ивонна. — Вы же прекрасно знаете, что те, кто в прошлом году проводил отпуск в Югославии, а в позапрошлом — на Майорке, в этом году приедут на Родос и будут там друг перед другом форсить. Если бедняжке придется поехать в Европу в прошлогодних нарядах, все решат, что ее муж обанкротился.
— Еще не известно, кто из нас садист. Я часто задаюсь вопросом, почему подобные дамы такие вздорные — наотрез отказываются уступить в самой мелочи. Я только что разговаривала с управляющим фирмой «Ернстедтс», так они сразу пошли нам навстречу, согласились даже перенести запланированный показ.
Ивонна подняла свои острые перламутровые ноготки к накрашенным перламутровой помадой губкам, дабы подавить очередной зевок.
— Ну что, мы отделались на сегодня от всех клиентов? Нельзя ли бедной маленькой Ивонне пойти домой поспать?
Однако, несмотря на приступ зевоты, Ивонна была сама свежесть по сравнению с другими. На ней были облегающие брюки и коралловый джемпер из толстой пряжи с пушистой бахромой по рукавам и горловине. То ли джемпер оттенял румянец ее щек, то ли мастерское владение карандашами для бровей и ресниц делало ее глаза такими синими и ясными — во всяком случае, эффект был потрясающий.
Аста Арман оглядела свое отражение в зеркале — строгий черный костюм, гладкая прическа. Она машинально поправила волосы и почувствовала себя бесцветной, усталой и старой.
Впрочем, взглянув на Марию Меландер, она тут же забыла о собственной усталости. Девушка была просто измождена до предела, лицо ее отливало скорее синевой. Зеленый шелковый халат со строгим белым воротничком еще усугублял впечатление, и было просто непонятно, как они вообще могли когда-то выбрать такое ужасное цветовое сочетание для рабочей одежды. Она совершенно невозможно смотрелась на неизменно бледной Марии и еще хуже — на Би с ее яркими оправами очков.
— Что там такое, Би? Прожуй, пожалуйста, и закрой дверь. Вот так. Что, опять полиция? Что им нужно?
Все утро эксперты-криминалисты обследовали комнату закройщицы, то и дело вызывая туда Асту или Марию, чтобы задать новые вопросы.