— Очень просто, — ответил я почему-то вдруг с наигранной скромностью. — Смекнул, что Свен Леслер явно не случайно записался к врачу и тут же купил книгу по музыке. Как-то это связано. Он хотел подлечит уши, чтобы лучше слышать музыку.
Веспер Юнсон кивнул.
— Отлично, отлично.
— Но Свен Леслер не имел отношения к музыке. Откуда тогда столь внезапное увлечение? Единственное логичное объяснение — он заинтересовался музыкой, чтобы понравиться кому-то, кто любит музыку. Этот человек был Свену Леслеру очень дорог.
— Женщина, — вставил комиссар.
Я кивнул.
— Женщина, которую он полюбил. Кое-что подсказали и галстуки: по словам продавца, один был отвергнут как стариковский.
— Галстуки были, безусловно, весьма молодежной расцветки, — согласился Веспер Юнсон. — И вы заключили, что он встретил эту женщину в Лапландии?
— Конечно. С одной стороны, на отдыхе вообще склонны влюбляться, а с другой — он так внезапно исчез с лыжной базы, да еще отказался сообщить, где находится. Естественно предположить, что он был со своей знакомой и хотел сохранить инкогнито… Остальное было проще простого. Допустим, они вместе вернулись в Стокгольм. Я спросил себя: а что бы я сделал на месте Свена Леслера? Наверное, послал бы даме цветы. Ну и, как я уже сказал, в итоге отыскался цветочный магазин, и все встало на свои места.
— Очень интересно, — заметил Веспер Юнсон. — Очень.
— Что интересно?
— То, что вы путем одних рассуждений достигли цели столь же метко, как мы путем детального расследования. Да еще и гораздо быстрее. Мы начали еще вчера, дозвонились до Сакснесгордена, где Свен Леслер заказывал номер. Выяснилось, что уже через неделю он оттуда перебрался. Ушел на лыжах через горы в уединенную крестьянскую усадьбу — это дневной переход от Сакснесгордена, принимают они там обычно не больше десятка постояльцев. Через несколько дней позвонил в Сакснесгорден и строго-настрого приказал держать его местопребывание в тайне. Мол, решил расслабиться и хочет отдохнуть без помех.
Только нынче в полдень мы сумели связаться с усадьбой. И после великого множества «но» и «если» все узнали. Судя по всему, Свен Леслер влюбился в молодую стокгольмскую девушку, которая гостила там у них. Последние десять дней они были неразлучны. Свен Леслер уехал домой в субботу, девушка — в понедельник. В Стокгольме ее следовало ждать нынче после обеда. Мы узнали ее имя и адрес, но для надежности встретили на вокзале. Жаль девочку. Похоже, для нее это жестокий удар. Такие натуры нынче редкость. Скромная, серьезная, учится в музыкальной академии и, насколько я понимаю, очень талантлива.
— Значит, Свен Леслер в Лапландии сделал ей предложение?
Он кивнул.
— И мне показалось, она тоже его полюбила. О случившемся она узнала только в поезде, а на вокзале вышла из вагона совершенно заплаканная. Теперь вы, наверное, понимаете, отчего я был резковат, когда вы явились с розами.
— Когда я вошел, девушка сказала, что летом они собирались пожениться. Думаете, Свен Леслер действительно так спешил?
Он пожал плечами.
— Пожилые влюбленные мужчины часто спешат с женитьбой, особенно когда предмет их страсти лет на тридцать моложе.
Он сгреб со стола документы и исчез в комнате секретарши. Он что-то говорил, а я откинулся на спинку кресла, раздумывая, какие могли иметь последствия внезапные планы миллионера.
И первая мысль: родственники Свена Леслера никогда не встретили бы юную музыкантшу с распростертыми объятиями. Жена Свена Леслера становилась новым и весьма досадным фактором. Шансы унаследовать часть огромного состояния брата катастрофически падали, никто из родни понятия не имел, как изменится их собственное финансовое положение. Будущее стало бы для них весьма туманным.
Да, если бы они узнали! Но откуда? Вопрос важный, надо подумать. Миллионер окружил свою любовь глубокой тайной. Он явно понимал, что ситуация крайне щекотливая. Не исключено, что окольными путями сплетня все-таки дошла до родственников. Не исключено, но не слишком вероятно.
Я уже решил не ломать голову, как вдруг блеснуло воспоминание. Невестка миллионера Хелен Леслер во время импровизированного допроса утром во вторник сказала, что получила от свекра письмо, в котором тот сообщал о приезде. Может, он и на женитьбу намекнул? Вряд ли Свен Леслер написал невестке, только чтобы сообщить, когда возвращается в Стокгольм.
Ход моих мыслей нарушил Веспер Юнсон, который ворвался в кабинет с коричневым конвертом в руке.
— Я не могу вам запретить писать о Еве Калленберг, но этим вы, скорее всего, окажете большую услугу убийце.