— Я должна ей что-то сказать, - говорит она.
— Тогда скажи ей, что мне не нравится её лицо.
Её глаза выпучиваются. — Боже мой. Что с тобой не так? Я не могу этого сказать.
Я пожимаю плечами. — Это правда.
— Ты сошёл с ума? Ослеп? Эта женщина очень красивая.
— Я знаю. В этом-то и проблема.
Или это будет проблемой. Мне не нужны отвлекающие факторы в моей жизни, и мне точно не нужно повторение того, что я испытал в груди, когда посмотрел в её большие карие глаза. Это было чертовски больно.
— Аксель, я не видела, чтобы ты дважды смотрел на женщину с тех пор, как...
— Дело не во мне, - поспешно говорю я ей. — Такая женщина, молодая, привлекательная, долго не протянет. Какой-нибудь мужчина свалит её с ног, если уже не свалил, и она уйдёт от нас.
— Я уверена, что она одинока.
— Верно. Что делает ситуацию ещё хуже. Найди кого-нибудь, кто более...
Я поднимаю брови, ожидая, что она заполнит пробелы без моих слов.
— Ты хочешь нанять кого-то менее привлекательного, так?
— Я просто не хочу нанимать её.
— Это дискриминация.
Я выпустил сухой смешок. — Чего только не бывает в наши дни? Слушай, я уже всё решил. Такая няня, как эта, вероятно, взбалмошная и ненадёжная, и она просто встанет и уйдёт, и мы начнём этот процесс заново.
— Но сэр, она...
Я сажусь за свой стол и занимаюсь бумагами, отмахиваясь от неё рукой. — Отправь её обратно в аэропорт и в добрый путь. Это окончательно.
Я слышу, как Майя вздыхает. — Да, Ваше Величество.
Дверь за ней закрывается.
Наконец-то, можно вздохнуть.
Я опускаю голову на стол и закрываю глаза, позволяя своим мыслям разгуляться на минуту, прежде чем обуздать их.
Это было, мягко говоря, странно, и я понятия не имею, что на меня там нашло. Я взглянул на австралийку, и мне показалось, что что-то пронзило моё сердце. В ужасном смысле.
В ней не было ничего знакомого. На самом деле, всё в ней казалось совершенно уникальным, начиная с бледности её кожи на фоне волос цвета красного дерева, изгиба губ и заканчивая этими глазами. Чёрт возьми, эти глаза. Я не думаю, что когда-либо видел такие большие и карие, как будто она была из гребаного мультфильма. Они полностью застали меня врасплох.
Я не люблю, когда меня застают врасплох.
Моя бдительность повышена не просто так.
И в результате она должна уйти.
Должен сказать, я чувствую себя лучше после принятия этого решения. Я ненавижу осложнения, особенно когда они связаны с чувствами. В моём положении им нет места - можно подумать, что я достаточно усвоил это в детстве. Я, конечно, понял это с Хеленой. И после её смерти я мог бы заклеймить себя этим. Чувства не просто усложняют ситуацию, они убивают.
Боже, как они убивают.
К счастью, зазвонил телефон, отвлекая меня от моих мыслей. Это звонок из одной из различных благотворительных организаций Хелены. Это была её настоящая страсть в жизни, а не я, и её благотворительная деятельность действительно исходила из очень искреннего места. Её часто называли следующей принцессой Дианой - забавно, что это превратилось в пророчество - за её щедрость по отношению к людям, к животным, и это никогда не было натяжкой. Какими бы извращёнными ни были наши отношения и какой бы чертовски жестокой она порой ни была, публика видит её только в лучезарном свете. Несмотря ни на что, я никогда не испорчу её репутацию.
В мою дверь постучали.
— Входите, - говорю я, гадая, кто это сейчас.
Майя просовывает голову внутрь.
— Скажи мне, что у тебя есть ещё один кандидат в няни, - говорю я хрипловато.
— У меня твои дети, - говорит она, раздвигая дверь пошире, чтобы появились Клара и Фрея. — И они хотели бы поговорить с тобой.
Даже если я в плохом настроении, мои девочки всегда вызывают умиление в моём сердце и улыбку на моём лице.
— Девочки, - говорю я им. — Что вы хотите сказать? - Я быстро поднимаю взгляд на Майю. — Разве тебе некого сопровождать в аэропорт?
Майя просто кивает и закрывает дверь, оставляя меня с Кларой и Фреей.
Обе выглядят расстроенными.
— Подойдите сюда. Что случилось? - спрашиваю я.
Клара берет Фрею за руку и ведёт её к моему столу. Хотя она всего на год старше Фреи, она всегда была властной, и эта милая девочка после несчастного случая стала очень инициативной и взяла сестру под своё крыло.
— Фрея не перестаёт плакать, - говорит Клара, усаживая сестру на место.
Я смотрю на Фрею, на её красный нос и слезящиеся глаза. Она не смотрит мне в глаза, но и ничего не говорит. Я не выношу, когда кто-то из них расстраивается, и иногда мне кажется, что быть отцом сродни тому, когда тебе постоянно разбивают сердце.
— В чем дело? - спрашиваю я Фрею, наклоняясь ближе. — Почему ты плачешь?
Она ничего не говорит, только прикусывает губу. Фрея тихая и эмоциональная, поэтому я привык вытягивать из неё всё, что можно. Клара, с другой стороны, громкая и властная и, кажется, ни на что не реагирует. Иногда я беспокоюсь об этом, но, опять же, когда я не беспокоюсь о них?
Я положил руку на её тёплую щеку. — Фрея? Расскажи мне.
— Это няня, - говорит Клара, как будто это очевидно.
Я резко смотрю на неё. — Та, которая только что была здесь? А что с ней?
Ещё одна причина к тому, что мне хватило ума избавиться от неё.
— Ты отослал её, - говорит Клара с вызовом.
— Ты имеешь в виду ту, что была раньше, с акцентом и… - Этими глазами.
— Богиню, - уточняет Клара.
— Что? - Теперь я в замешательстве.
— Она богиня, - повторила она, подняв подбородок. Столько непокорности. — Мы тоже богини. Она научила нас всему о них. Не только о наших скучных, но и о греческих. Я дитя бога солнца, Гелиоса.
Я почти уверен, что это неправда, - хочу заметить я. Теперь она забивает им голову ложной информацией? Я качаю головой, садясь обратно. — С чего бы ей говорить с тобой об этом? Подожди. Это не имеет значения. Она ушла.
Фрея разрыдалась.
— О, милая, - говорю я ей, положив руки ей на плечи. — Она напугала тебя своим акцентом и рассказами о богах?
— Отец, - нетерпеливо говорит Клара. — Фрея её любит. Она первая красивая, добрая и умная женщина, которую ты привёл сюда, и мы не хотим, чтобы она уходила.
О, чёрт возьми. Так вот в чем дело?
— Мне жаль, - осторожно говорю я. — Она просто не показалась подходящей для нас. Ты понимаешь?
— Нет, - бормочет Фрея, сопли текут у неё из носа, лицо покраснело. — Она сказала нам, что хочет быть нашей няней, и мы хотим, чтобы она была нашей няней, а потом тётя Майя сказала, что она должна уйти.
— Фрея, - пытаюсь объяснить я.
— Она была как мама.
Ещё один удар в сердце, на этот раз глубже, зазубренным инструментом.
Я чувствую, как бледнеет моё лицо перед ними.
Я смотрю на Клару. — Она напомнила тебе твою мать?
Клара пожимает плечами. — Не мне. Мама была красивее. Но она нам очень, очень нравится, и мы хотим, чтобы она была нашей няней. Ты можешь пойти и послать за ней?