— Что, разве такое возможно? — скосила глаза Ольга, на закусившего от боли губу Сенсея.
Тот, молча, кивнул головой.
— Ну что же, раз я осталась без своих подданных, мне незачем жить, — спокойно сказала Ольга. — А вы низкий человек можете стрелять.
— А не пошла бы ты, куда подальше мымра столетняя! — взорвался Мурин, с которого внезапно слетел весь его напускной снобизм и лоск. — Будешь еще мне здесь приказы раздавать! Что ты вообще о себе воображаешь? Ты что действительно возомнила себя царицей подземного мира, медной горы хозяйкой? Ты хозяйка подземной помойки, выгребной кучи! Дура набитая, ты даже представить себе не можешь на чем ты просидела сотню лет, ничего не подозревая!
Неожиданно раздавшийся вслед за этим странный клокочущий звук, такой словно кто-то полоскал горло, заставил Сенсея поднять глаза. То, что он увидел, заставило его невольно улыбнуться. Внезапно возникший из облака белого дыма, Некра профессиональным движением вскрыл бандиту, стоявшему возле Мурина, горло от уха до уха. Тот выронил автомат и, рухнув на колени, тщетно пытался зажать страшную рану обеими руками.
Мурин, тем временем, проявив чудеса изворотливости, исхитрился подхватить выскользнувшее из его рук оружие. Некра все же удалось достать его ножом по плечу. Но удар пришелся по касательной, так как негодяй с поразительным проворством юркнул в сторону. Теперь прижавшись к стене Золотой башни, он уже держал всех на мушке.
Тут словно специально из дыма на мизансцену вышел Иннокентий Павлович. Сенсей расхохотался, причем в его интонации явственно звучали истерические нотки.
— Ты чего? — недовольно покосился на него антиквар. — Не рад меня видеть?
— В любом другом месте, но не в этом и не сейчас, — кивнул в сторону Мурина Сенсей. — Потому что этот дятел собирается сейчас всех нас здесь положить.
— Ты, тренер, верно, оцениваешь обстановку, — злорадно ухмыльнулся Мурин. — А вы уважаемый, не стесняйтесь, присоединяйтесь к остальным.
— Подчиняюсь грубой силе, — картинно вздохнул Иннокентий Павлович, подходя к Сенсею, Ольге и Некра. — Но поскольку я все равно скоро отправлюсь к праотцам, не утолите ли вы мое любопытство?
— Я один раз уже позволил себе такую роскошь, а вы взяли, да и не умерли, — брезгливо сморщил бледный веснушчатый нос Мурин и поднял автомат, собираясь стрелять. — Второй раз такой глупости я не допущу.
— Ну, тогда допущу я, — поспешно сказал Иннокентий Павлович. — Я скажу одно лишь слово — ксеносервусы.
— Что вам о них известно? — спросил Мурин, расстроено опуская автомат. — Я понимаю, вы намеренно отнимаете у меня время. Но я, все же, выслушаю вас!
— К большому сожалению, ничего однозначного об этом не сохранилось, ни в официальной истории, ни в изустной традиции закрытых, тайных обществ, — довольно усмехнувшись, начал, Иннокентий Павлович, почувствовав, что Мурин надежно заглотил крючок. — Одни лишь неясные слухи, недомолвки, отрывки сплетен, причем многовековой давности. Именно поэтому вы ни за что не убьете меня, не узнав, прежде всего того, что известно мне.
— Прошу прощения, за то, что перебиваю, — сухо сказал Мурин, вновь задирая ствол автомата на уровень груди. — Но, как я понимаю, вам не известно ничего конкретного, по данному предмету?
— Их власть и могущество были беспредельны, — продолжал антиквар так словно ему в лицо и не смотрел ствол автомата. — Я говорю о жрецах ксеносервусах.
— А, что это как-нибудь переводится или вообще ничего не означает? Ксе-но-сер-вус! — по складам повторила Ольга, словно пробуя это жуткое слово на вкус.
— С вульгарной латыни это переводится, как «чужой слуга» или «слуга чужого», — холодно ответил Иннокентий Павлович. — Если ты и дальше будешь меня перебивать, по всякому поводу, я вряд ли смогу поведать этому негодяю то, что ему нужно, и он нас пристрелит!
— Все, все, я нема как рыба! — Ольга для большей наглядности заткнула себе рот обеими ладонями.
— Ты не царица, ты прирожденная клоунесса! — сердито буркнул Иннокентий Павлович. — Так вот ксеносервусы, в незапамятные времена, были напрямую связаны с самими Древними.
— Продолжайте, — потребовал Мурин. — И если не секрет, откуда такая осведомленность?
— Расшифровал на досуге, кое-какие записи Карла Крейцера, — хитро глядя на него, ответил Иннокентий Павлович.
— Откуда они у вас, старый вы дурак?! — чуть не в голос взвыл Мурин. — Почему вы все это время молчали?
— Да вы же не хотели со мной разговаривать, вас же от гордыни прямо-таки распирало изнутри, — иронично посмотрел на него Иннокентий Павлович.