— Я, тебе уже ответил, а дальше ты решай сам, — холодно ответил собеседник, после чего свернул разговор на какую-то отвлеченную тему.
Но Хромов на этом не остановился. Он решился на крайний шаг и посетил местного криминального авторитета Пономаря. Но с ним разговора вообще не получилось. Пономарь с места отчитал его как мальчишку.
— Ты мил человек для начала определился бы, с кем дружить, — протирая очки с толстыми стеклами, недовольно проворчал тот. — А то сначала к ментам, потом к ворам. Так не бывает. Двум богам сразу не молятся, кому-то одному кланяться надо.
В итоге Хромов ушел от Пономаря ни с чем.
И вот теперь он тупо глушил в себе страх алкоголем. Но, то ли виски было паленое, то ли он уже был настолько сильно запуган обстоятельствами, но напряжение не спадало. Хромов все чаще поглядывал в сторону пистолета, лежащего перед ним и наконец, решившись, взял его в руку.
Пистолет был большой и хороший, ухоженный и тщательно смазанный. И пули у него были что надо. Девятимиллиметровый калибр это тебе не шухры мухры! Такую дырку провертит, что мало не покажется!
Криво усмехнувшись, Хромов сначала приставил холодный ствол к виску, потом ко лбу. Но так держать громоздкий тяжелый пистолет было неудобно. Кроме того он где-то читал, что лобная кость самая толстая и прочная, так что еще было неизвестно пробьет ли пуля его черепушку или застрянет в кости? Перспектива, в результате неудачного выстрела, превратиться в безмозглый овощ, как-то мало прельщала Хромова. Он тяжело вздохнул и решительно засунул ствол пистолета себе в рот.
В этот момент в кабинетную дверь неожиданно постучали. Хромов поспешно вынул пистолет изо рта и с грохотом швырнул его в ящик стола.
Кислый вкус оружейной стали несколько отрезвил его. Кроме того, он задел мушкой пистолета за верхний зуб. Хромов недовольно провел языком по зубу. Пьяный дурак, похоже, сколол эмаль! Надо будет, сегодня же, позвонить стоматологу и записаться на прием.
Вошла секретарша и доложила Хромову, что к нему посетитель.
— Чего ему надо? — недовольно буркнул он.
— Представился президентом спортивного клуба, — ответила секретарша, покосившись на бутылку виски и стакан стоявшие, на столе перед шефом.
Тот проследил за ее взглядом и, вздохнув, убрал все в тумбу стола.
— Какого еще спортивного клуба? — строго посмотрел он на секретаршу. — Ну, там во что они играют? В шашки, в лапту или городки?
— Нет, он сказал, что профиль его клуба восточные единоборства.
— Чего? — хрипло спросил Хромов, не веря своему счастью. — Так, какого лешего ты его в приемной маринуешь? Давай его срочно сюда!
Глава 7
— Мой повелитель, куда мы держим путь? — спросил Эхнасет, правя колесницей, в которой рядом с ним находился Фараон.
За ними следом неслась на конях вооруженная до зубов дворцовая стража, общим числом в двадцать человек. Они поднимали густые столбы пыли, пугая прохожих на улицах вечернего Мемфиса.
— Погоняй за город, в сторону квартала парсхитов! — велел Сети, сумрачно нахмурив брови.
Лицо его было прикрыто платком, не столько от пыли, сколько для того, чтобы никто не смог признать в нем Фараона. Со стороны можно было понять лишь то, что начальник дворцовой стражи, колесницу которого хорошо знали все в Фивах, со своими людьми отправляется по какому-то важному поручению своего божественного хозяина.
Всю дорогу Сети хранил зловещее молчание, и лишь время от времени, скрежетал зубами, от бессильной ярости. Его душила бешеная злоба на парасхитов, позволивших себе столь наглую выходку в отношении избранника богов. Как же было надо презирать все незыблемые устои государственной власти, чтобы так низко попрать его Фараона, достоинство?
Наконец, вдалеке, показался квартал парсхитов. Он находился на выселках, вдали от самой столицы. Его существование было неизбежным злом, с которым приходилось мириться. Мемфис был столицей нижнего Египта. Огромным городом с развитой инфраструктурой и весьма обильным населением. В силу естественных и множества иных причин, в нем постоянно кто-то умирал. И вот именно для этого и был необходим квартал парасхитов. Эти парии рода человеческого были единственными, кто брал на себя обязанности по подготовке покойников в их последний путь. Парасхитов презирали, их боялись и ненавидели. Но при всем этом их терпели, им давали возможность заниматься своим ужасным искусством и жить на вознаграждение, получаемое за приготовление мумий.