В этот самый момент Некра вдруг с ужасом почувствовал, как кто-то сзади мягко попытался схватить его за ногу. Взвыв от ужаса, он ринулся вперед и через плечо успел разглядеть, что за ним никого нет. Это обстоятельство отнюдь не успокоило его, а наоборот привело в неописуемый ужас. За ним не только не было никого, за ним также не было и пустоты тоннеля!
Идеально округлый коридор с непостижимым мастерством, проделанный жуком, при помощи огненного шара, переставал существовать прямо у него на глазах. По мере того, как скарабей, а за ним и Некра продвигались вперед, тоннель за ним постепенно исчезал. Полупрозрачные вязкие и упругие сине-зеленые стены мягко смыкались, медленно и неторопливо принимая свою прежнюю форму. Загадочное пространство вновь становилось цельным. Именно оно чуть было и не поймало Некра за ногу.
Теперь он, невзирая на страх перед гигантским скарабеем, старался держаться к нему как можно ближе. От одной мысли, что с ним произойдет, если жук, вдруг почему-либо решит остановиться, Некра стало дурно. Он старался гнать от себя эти нехорошие мысли, но они все равно сами собой лезли ему в голову.
Впрочем, во всем этом были и свои положительные стороны. Если раньше он опасался погони, то теперь понимал, что преследователям было его просто не найти в полупрозрачной бирюзовой толще по которой они пробирались со скарабеем. Жук, неторопливо и методично, раздвигая мощными лапами, плотную прозрачную массу, уверенно двигался вперед по одному ему известному маршруту.
Постепенно, по мере того как Некра привыкал к непривычной обстановке, он стал замечать, что матовое натечное вещество заполнявшее все видимое вокруг него пространство отнюдь неоднородно. Местами оно мягко светилось. Очаги света самого разного размера, были похожи на тусклые шарообразные светильники в густом речном тумане. Некра не рискнул, бы предположить насколько далеко от них с жуком находятся эти загадочные источники света. С равным успехом они могли быть расположены как на расстоянии вытянутой руки, так и на расстоянии целого дня пути.
Во время их путешествия скарабей несколько раз останавливался, словно прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то. Каждый раз, Некра с замиранием сердца, спиной ощущал, как медленно и неуклонно смыкающаяся за ним мутная упругая толща налитая призрачным бирюзовым светом готовится безжалостно схватить его за пятки и затем пожрать. Но всякий раз скарабей успевал начать свое неторопливое движение до того момента, когда спадающиеся стены тоннеля настигали их.
Глава 22
Еще не успев толком сообразить, что с ним произошло, Сенсей принялся хвататься руками за стенки дупла, пытаясь прекратить дальнейшее погружение в гнилое нутро дерева. Но это не помогло, и он продолжал медленно и неотвратимо погружаться в толщу сгнившей трухлявой деревянной плоти, щедро перемешанной с паутиной, отвратительными толстыми, белесыми личинками и множеством живых и мертвых насекомых.
От того чтобы не заорать в голос Сенсея удержало лишь то что он просто побоялся открыть рот, справедливо опасаясь что туда сразу же заползут какие-нибудь омерзительные твари. То, что вся эта многочисленная армия беспрестанно ползающих, семенящих, жалящих, шуршащих своими хитиновыми панцирями и мохнатыми лапками тварей пока еще не учуяла, что к ним в дупло пожаловал вкусный квартирант, было для него слабым утешением.
При одной мысли, что сейчас на него со всех сторон поползут потревоженные его непрошенным вторжением, мохноногие обитатели дупла, Сенсей взвыл от ужаса. После этого он принялся еще с большим усилием сучить руками и ногами пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь не гнилое и не распадающееся в труху. Но такового внутри дерева не оказалось. Все здесь было один прах и тлен.
Сенсей внезапно со всей ужасающей ясностью понял, что жить-то ему осталось всего ничего. Поймавшее его влажное, трухлявое нутро дуба засасывало не хуже болотной трясины. После того как лицо Сенсея погрузится в заплесневелую тьму она сначала залепит ему рот и нос, а затем плотно забьет его легкие и он неминуемо задохнется.