Глава 28
Сенсей и Некра стояли на берегу реки, мокрые, в чем мать родила и ветками отбивались от наседавших на них со всех сторон комаров. Вдалеке послышался шум мощного двигателя и вскоре на поляну над глинистой кручей тяжело вполз огромный черный джип. Сенсей с облегчением разглядел в кабине знакомое усатое лицо.
Выбравшись из кабины, Иннокентий Павлович критически оглядел приближающегося к нему Сенсея.
— Вот не знал, что ты прешься от нудистских пляжей! — ядовито хихикнул он, пожимая ему руку. — А что это у твоего друга вместо лица отбивная? Кто его так отделал?
Сенсей не успел ответить, как над ухом у него что-то противно просвистело, сбив ветку с соседнего дерева. Одновременно с этим со стороны острова ветер принес раскатистый грохот длинной автоматной очереди.
— Ложись! — заорал Сенсей и увлек за собой на землю ничего не понимающего Иннокентия Павловича.
— Вы что тут, в войнушку играете? — недовольно проворчал Иннокентий Павлович, оглаживая пухлой рукой, ставшую пунцовой от волнения лысину. — Сейчас я этому козлу уши отстрелю! Будет знать, как в меня шмалять!
Натолкнувшись на непонимающий взгляд Сенсея, он охотно пояснил:
— У меня в машине, в бардачке пистолет лежит, так чисто на всякий случай. При моем рискованном бизнесе без этого, к сожалению не обойтись.
Сенсей нервно кивнул. Иннокентий Павлович всерьез и давно занимался антиквариатом. Причем зачастую не совсем законным, а подчас и вовсе подпадающим под Уголовный кодекс. В центре Ежовска у Иннокентия Павловича был свой магазинчик с неброским названием «Лавка древностей». До этого он много лет проработал в университете заведующим кафедрой древней истории. А когда ему, наконец, надоело мучиться с безнадежно тупыми студентами, он на старости лет решил попробовать себя на ниве коммерции. И неожиданно дело у него пошло. Мало того, что оно оказалось прибыльным. Иннокентий Павлович неожиданно для самого себя обнаружил, в чем состоит его истинное призвание.
— Нет, мы не будем отстреливаться, а будем просто тихо отступать! — урезонил Сенсей не в меру воинственного старца.
— А это еще почему, позвольте спросить? — строптиво поинтересовался Иннокентий Павлович.
— Я тебе по дороге все объясню, — коротко ответил Сенсей.
Через пару минут они уже катили прочь от Чертового острова. Сенсей бегло в двух словах обрисовал Иннокентию Павловичу все свои приключения, включая пришествие на остров кровожадного скарабея и Некра.
— Так ты говоришь, что он жука назвал Хепри? — скосив на Сенсея глаза, цвета выцветших на солнце васильков, озадаченно спросил Иннокентий Павлович. — Но этого, же просто не может быть потому, что такого не бывает никогда!
После этого огладив ухоженные пшеничные усы, он повернул голову к Некра и с трудом произнес несколько слов на каком-то тарабарском наречии. В ответ Некра разразился целой тирадой, оживленно жестикулируя при этом. Когда он, наконец, умолк в машине повисла напряженная тишина.
— Ну, что он такое сказал? — нетерпеливо спросил Сенсей.
— Да много он чего сказал. И я не пойму, то ли я старый идиот, то ли он сумасшедший! — тут Иннокентий Павлович неожиданно замолчал и уставился прямо впереди себя. — Твою мать, так я и знал!
Сенсей перевел взгляд с антиквара на дорогу и охнул от ужаса. Невдалеке посреди поля, уткнувшись в огромную иву, вся объятая пламенем горела машина Хромова. Вверх закручиваясь гигантским штопором, уходили клубы черного вонючего дыма. Это горели покрышки.
— Марго! — взвыл в отчаянии Сенсей и, не дожидаясь, когда Иннокентий Павлович остановит машину, распахнул дверцу и выскочил наружу.
Он несся по скошенному полю, не чуя под собой ног. В его вмиг опустевшей голове колотилась, словно горошина в погремушке, одна единственная мысль — неужели Марго погибла? Он едва успел вновь обрести ее, когда она непонятно по каким причинам снова бросила его. Бросила для того, чтобы так глупо уйти насовсем.
Лицо Сенсею опалило, нестерпимым жаром горящей машины. Затрещали брови и ресницы. Прикрыв лицо рукой, он отшатнулся назад. Он успел разглядеть сквозь бушующий огнь, как на водительском месте языки пламени лижут черный силуэт, лишь отдаленно напоминающий человеческую фигуру.