В какой-то момент есаул внезапно ощутил укол совести. В конце концов, кто-то должен будет ответить за эту бессмысленную братоубийственную бойню, в которой люди одной крови беспощадно истребляют друг друга! Для чего, во имя чего? Неужели лишь из-за того, что господинчику по фамилии Маркс, вздумалось написать вредную книжонку под названием «Капитал»?
За то время пока есаул перезаряжал свои раскаленные от бешеной стрельбы пистолеты, красные, решив, что противник убит или у него кончились патроны, уже успели приблизиться к кирпичной стене на опасно близкое расстояние. Еще несколько секунд и они просто-напросто наступили бы Евстигнееву на голову. Загнав последний патрон в пистолет, есаул, дико, по-мефистофельски, расхохотавшись, открыл беглый огонь с двух рук. Урон, произведенный вследствие предпринятого им демарша, был настолько ошеломительным, что красные, поспешно отступили.
Неожиданно сквозь заволокший всю пещеру пороховой дым есаул неким шестым чувством вновь уловил приближение противника. Но как, ни странно этот противник был один. Мозг есаула принялся лихорадочно перебирать всевозможные варианты того, что бы он сам предпринял на месте красных для того чтобы прикончить его? Когда же до него вдруг донеслось приглушенное шипение горящего бикфордового шнура, ему сразу все стало ясно и понятно.
Вскочив на ноги, есаул вложил маузеры в кобуры, затем из фуражки сгреб оставшиеся патроны в ладонь и торопливо ссыпал их в карман галифе. Не дожидаясь продолжения, он подбежал к отверстию, ведущему в штольню и, сжимая в руках фуражку, обхватил обеими руками пеньковую веревку, кинул свое массивное тело внутрь бездонного вертикального колодца.
Он знал, что с динамитом шутки плохи. По всей видимости, красным надоело нести потери, и они решили просто взорвать и штольню и всех находящихся в ней к чертовой матери! Дешево и сердито! Удивительно как им раньше не пришла в голову такая очевидная мысль? Скорее всего, на этот раз их вел кто-нибудь из бывших кадровых офицеров, переметнувшийся на сторону красных. Взять хотя бы эту удачную придумку со швырянием осветительных факелов впереди себя в темноту. Определенно у этого командира присутствовала и выучка и ум.
Все это пронеслось в голове у есаула, пока он, обхватив веревку руками и ногами, стремительно скользил вниз по вертикальному каналу в кромешной темноте. Через несколько десятков метров фуражка у него в руках начала дымиться от трения об сухую, шершавую пеньку. Опустив голову вниз есаул смотрел на маленький огонек керосиновой лампы, для того чтобы во время остановить свое контролируемое падение вниз и не врезаться со всего маху в каменный пол пещеры далеко внизу.
— Уходите! Все уходите в сторону, как можно дальше! — орал он, скользя вниз и чувствуя, как его ладони начинают гореть от нестерпимой боли. — Взрыв, сейчас будет взрыв!
Затем пещера вздрогнула, вслед за этим последовал оглушительный грохот и ослепительная вспышка. Веревку тряхнуло с такой силой, что вырвало ее из кровоточащих сожженных рук Евстигнеева и он начал стремительное падение вниз. Но к его удивлению оно тут, же и закончилось. Он шумно приземлился на что-то мягкое, раздался противный хруст. Перекувыркнувшись, он отлетел в сторону.
Удар был настолько силен, что он еще какое-то время не мог дышать напрочь отбитыми легкими. Тут же он ощутил, как чьи-то руки оттащили его в сторону подальше от вертикального колодца, из которого он только, что выпал. Краем глаза есаул успел заметить, что его сравнительно мягкое приземление, спасшее ему жизнь, окончилось благополучно лишь потому, что у кого-то хватило ума подтащить прямо под колодец туши обеих лошадей, которые и смягчили удар. А страшный хруст, раздавшийся при приземлении, был ничем иным как звуком сломавшихся лошадиных ребер.
Пока есаул приходил в себя, наверху творилось что-то поистине страшное. Судя по нарастающему гулу и грохоту рушащихся камней, там произошел ужасный обвал. Словно в подтверждение этих мыслей сверху в их колодец посыпались камни. Сначала сыпался щебень, потом кувыркаясь, полетели большие булыжники, а затем дошел черед и до больших каменных глыб. Потом вдруг все стихло также неожиданно, как и началось.
В воздухе стояла плотное облако пыли. Когда же оно, наконец, рассеялось, пораженным людям предстало ужасающее зрелище. Единственный выход наружу был забит огромной многотонной каменной глыбой. Она, косо войдя в канал колодца, наглухо закупорила его, словно пробка узкую горловину бутылки.
Есаул, пошатываясь, поднялся и, кашляя, осмотрел столпившихся вокруг него насмерть напуганных людей. Из всего отряда их осталось, включая его самого, пять человек, одна из которых была совсем молоденькая девушка…