Песками времени сметены когда-то великие царства, разрушены прекрасные города и неприступные крепости, стерты с каменных плит начертанные имена, жизнь — лишь краткое мгновение, неуловимое и тонкое как крыло мотылька, на краю необъятной вечности, но в этот раз они проведут его вместе.
Почти сразу же после бегства Алекс на высоком крыльце показались свидетели и участники несостоявшегося венчания. Легкое облачко фаты развевалось в руках растерянного отца невесты. Он машинально ухватился за ее край, в попытке остановить дочь, выскользнувшую из его руки и рванувшую к выходу под возгласы ошеломленных гостей церемонии на полпути до алтаря.
Вдалеке отчетливо послышался рев мощного двигателя, который постепенно исчезал за поворотом оживленной улицы.
В этот день и всю последовавшую за ним неделю стояла редкая в эту осеннюю пору удивительно теплая, безветренная и солнечная погода…
-----------------------------------------------
Эпилог
Начало нового 1973 года выдалось по настоящему богатым на события в мире археологии. Власти Египта, Совет по древностям и Министерство культуры наконец пришли к соглашению с британской стороной и подписали разрешение на дальнейшие раскопки в Долине царей.
В конце января команда Уильяма Лэма вернулась к исследованию усыпальницы, теперь уже известной всему миру, царицы Иситнофрет. В течение двух последующих месяцев была проведена полная расчистка всех погребальных камер, составлено тщательное описание найденных артефактов, а настенные фрески подготовлены для консервации.
Но почувствовав почти охотничий азарт, Уильям уже держал в голове дальнейший план раскопок, на этот раз в «Долине верных». Никто не мог понять, какой интерес двигал им в этом стремлении ввязаться в новую авантюру, Лэм упорно шел к своей цели, спеша выбить разрешение до конца полевого сезона.
В эти напряженные, полные забот, кропотливой работы и расписанные буквально по минутам дни, ему и Алекс редко удавалась побыть наедине. Только ночи безраздельно принадлежали им, горячие и нежные как песни пустыни. И им казалось, что они никогда не смогут насытиться друг другом, никогда не перестанут стремиться к полному единению, которое неизменно наполняло их души и тела тем ликованием, что испытывают только предназначенные друг другу люди.
Как — то вечером, после окончания работ, Алекс выманила Уильяма немного прогуляться в сторону Великой реки. Это было время, когда они могли наконец-то остаться вдвоем, без посторонних глаз и ушей, поделиться своими мыслями.
— Есть какие-нибудь новости от мистера Мохаммада?
— Боюсь, что.. — Уильям откашлялся и выразительно посмотрел на свою любопытную молодую жену, — Они с Дейзи немного задержатся в Каире.
Алекс сразу же все поняла, прыснув от смеха, прижавшись к нему, такому тёплому и родному ещё ближе. Прохлада надвигающихся сумерек и колючий ветер пустыни ощущалась все явственнее.
Они с Уиллом были искренне рады за свою коллегу и подругу, которая за какой-то месяц с небольшим под жаркими лучами египетского солнца превратилась из строгого профессора и делового управленца в щебечущую пташку с загадочной искоркой в глазах.
— А теперь, миссис Лэм, признавайтесь, о чем на самом деле вы хотели поговорить, утащив меня из лагеря! — с напускной строгостью сказал он, но его глаза светились от нескрываемой нежности. Так было всегда, когда Уилл держал Александру в своих объятьях, и он ничего не мог с этим поделать.
Она немного помолчала, задумавшись о чем-то, а потом пристально и серьезно посмотрела на мужа.
— Это насчет раскопок в Долине верных… Знаешь, я долго размышляла о том, что произошло с нами, и что нам открылось… Я думаю, не стоит ИХ тревожить.
Уильям слушал ее сосредоточенно и внимательно, между бровей собралась знакомая тревожная складка. Он не мог предположить, что Алекс, разделявшая его мечты о новых открытиях, безусловно преданная их общему делу, обратится к нему с такой странной и неожиданной просьбой.
— Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я отступился от раскопок?
— Да, именно так.
— Но мы в шаге от научной сенсации! Ты ведь сама говорила, что история Иситнофрет и Мхотепа достойна стать величайшей историй любви, пришедшей к нам из древности, подобной Эхнатону и Нефертити. Разве ты не хочешь закончить свою статью и сесть наконец за диссертацию? Это был бы прекрасный старт для тебя в большой науке.
— Я знаю, Уилл… Но ведь мы оба понимаем, что для нас это не просто очередной объект для изучения, это нечто большее. То, что нельзя уложить в рамки общепринятых теорий. Мы никогда не сможем до конца объяснить и понять некоторые вещи…Наверно этого и не нужно. Мы просто их чувствуем, мы знаем что они существуют, и так будет всегда. — сказала она в ответ, прикоснувшись к его лицу, — Пусть джати Мхотеп навсегда останется рядом со своей дорогой Афири- Светлой Иситнофрет…
Он промолчал, обезоруженный ее словами и этой лаской, приникнув губами к нежным маленьким пальцам.
— Да будет так, — сказал он после минутной паузы, — Конечно упускать такое открытие — сумасшествие для нас, как ученых, но ты права. Они заслужили вечный покой в своем золотом бессмертии…
Завтра я сообщу коллегам, что мои расчеты были ошибочными и мы никогда не найдем усыпальницу Великого визиря…
Алекс вместо ответа приподнялась на цыпочки и благодарно приникла к его губам, а потом вдруг отстранившись, с лукавой улыбкой взяла его широкую ладонь и приложила к своему животу.
— Знаете, мой любимый профессор и самый лучший муж на свете, нас с Вами скоро ожидают совсем другие хлопоты…
Ничего больше не понадобилось объяснять. И вместо ответа, которого он не мог произнести из-за подступивших к глазам скупых мужских слез, он просто сгреб ее в объятья — такую маленькую и хрупкую, но такую сильную и мудрую, женщину, к которой шел всю свою жизнь.
«Хатхор **Всеблагая одарит их щедрой рукою»- слова пророчества пришли на память сами собой, и Уильям в очередной раз поразился удивительному совпадению древнего текста и реальности.
Сколько же долгих, наполненных страданием и тоской жизней понадобилось ему, чтобы понять — его истинное предназначение быть с нею рядом, оберегать и заботиться, радовать и любить! Ни власть, ни золото всего мира ничего не стоят, если ее глаза не сияют вот так, как сейчас, наполненные бесконечной нежностью и тихим счастьем…
Над Долиной Царей садилось величественное солнце, его блики ложились серебристой чешуей на воды неспешного Нила, закат был подобен крыльям диковинных птиц, сменявших друг дуга в замысловатом танце. Там вдалеке, за линией горизонта, очарованный путник мог разглядеть едва различимый силуэт царской ладьи, уносившей в пылающее марево две призрачные фигуры, стоявшие прямо на корме. Одна из них несомненно принадлежала высокому статному мужчине в золотых одеждах, другая — ласково приникшая к его груди — юной девушке со знаками царской власти на голове. Может, это был лишь мираж, сотканный из заблудившихся облаков, а может плод чьего-то растревоженного воображения. Но двое людей, стоявших на берегу реки и согревавших друг друга объятьями, точно знали, кто отправился в этот закатный час к солнечным полям Великого Ра. Знали так же хорошо, как и то, что для истинной любви не существует забвения!
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Примечания:
*мотоцикл Харлей Дэвидсон в США получил неформальное название "hog" — боров, в честь талисмана кампании — маленькой свинки. Так мотоциклы H-D называют и по сей день.
**Хатхор — воплощение женственности, родившая солнце и расплескавшая молоко Млечного пути, богиня-покровительница влюбленных, семейных уз, беременных женщин.