глава 11
Джон сидел на кровати, уткнувшись лицом в колени. Что будет дальше, он не знал. Никто, кроме него не мог, не должен был видеть Зверьков. Никто и не видел. При аптеке его не оставят, это уж точно. Мир его, тихий, добрый мир, к которому он уже привык, в котором было хорошо, обрушился в один миг, непоправимо и страшно. Джон сидел и спокойно думал, что лучше бы ему никогда не видеть Скарбо, никогда не знать о нем, лучше бы ему вообще не рождаться на свет. Когда он наконец поднял голову и отстраненно, вымученно улыбнулся, Мельхиор подошел к нему и молча обнял. * * * Джон рассказал ему все, с тех пор, как впервые появились подле него две тени, антрацитовая и белесоватая. И про сторожа, не видевшего их. И про то, как робко подошел к нему Белый, там, во дворе школы, на измочаленных пучках злющей крапивы. Рассказал и про то, как зашипел Черный, когда Джон потянулся к акониту во время испытания. Умолчал лишь об одном: о том, как принюхивался Черный к спящему Мельхиору на исходе строгого поста. Мельхиор слушал и держал Джона за руку. Кровь яростно стучала в пальцы Мельхиора, привычные к определению пульса. Он слушал и понимал, что каждым своим словом Джон навеки запирает себе врата в рай, но зато открывает двери в ад на земле. И если Небеса милосердны и могут пощадить несмышленого ребенка, то здесь спасти его не сумеет никто. «Ну все, а потом вы пришли и нас увидели. Отец Мельхиор, разве это грех, что они ко мне ходят?» - спросил Джон, заранее зная ответ. Мельхиор молчал. «Но ведь они никогда не делали ничего плохого! Они же просто так прыгают, играются! Они же помогли мне там, в аббатстве!» Мельхиор встал и поправил свечку. Взял в руки четки, Господи, укрепи! «Джон, они не просто приходят. Как знать, что они попросят потом за свою помощь. Ты не слышал разве, как улавливают души? Даже люди ученые и премудрые попадаются, и до последнего думают, что все хорошо, а ты же совсем дитя». «Да кому я нужен, отец Мельхиор? - искренне удивился Джон. - Я же никто, даже читать хорошо не умею!» Мельхиор грустно пожал плечами: откуда ты можешь знать, кому ты нужен? Вот нужен, раз оказалось. Свечка погасла, поплыл запах догоревшего фитилька, в келье было темно и холодно. «Джон, ложись спать. И до утра ни о чем не думай. Мы... Господи, помилуй, спи, мальчик. Я... я тоже сейчас лягу». * * * Когда Джон уснул и задышал ровно и глубоко, Мельхиор вышел. В молельне было темно, по полу гуляли сквозняки, в доме стояла глухая ватная тишина. Горе подступило к нему и замерло под горлом, глухая тоска сомкнулась над головой. Все это время, и никто ничего не видел, даже не подозревал. По каменному полу с громким стуком раскатились бусины четок, старый шнурок наконец перетерся, не вынес нервных пальцев аптекарского подмастерья. «Ну что, брат Мельхиор, какие еще тебе нужны знаки? Какой тебе еще ответ?» Маленькая масляная лампочка больше коптила, чем помогала, но все же он собрал все прохладные, зеленовато-коричневые виноградины. Пригоршня просверленных камешков сиротливо поблескивала в руке. Последняя бусина откатилась к самой стене. Мельхиор поднял и ее, ссыпал порванные четки в карман и распростерся крестом на ледяном полу в тщетной надежде вымолить если не Джона, то хотя бы ответ. Утро настало длинной серой полосой за ставнями. Встать было трудно, залубеневшее тело отказывалось подчиняться, но глухой вопль отчаянья в голове и сердце сменился отстраненным шелестом песочных часов. Да, своими руками ты привел в обитель беду. И времени осталось немного. Потому немедленно, прямо сейчас ступай к учителю. Уж если кто и даст добрый совет - так это он, пастырь малого аптечного стада. Уверовать в недоброе Мельхиор не смог, отогнал от себя липкое холодное искушение и пошел. Отец Сильвестр, скользнув взглядом по Мельхиору, насупился и отрывисто бросил: «Ну что еще? Случилось чего?» «Случилось, отче», - сдержанно кивнул Мельхиор. * * * Беседа длилась недолго. То, что Мельхиор выговаривал в сердце всю ночь напролет, уложилось всего в несколько фраз. Выслушав, Сильвестр спокойно спросил: «Кто еще знает?». Мельхиор пожал плечами - видимо, никто. Может, у отца Фотия кто и догадывался, отец Николай, например, но ничего на этот счет не сказали. Старый аптекарь недобро усмехнулся: нет уж, если бы там хоть краешком прикинули такую возможность, ты бы с мальчишкой и не встретился. Заподозрили - наверняка вызнали бы все. Но каков тихоня! И на исповеди молчал, а?