Мельхиор молчал. В воспитании он и вправду понимал мало.
- Ну что ж, будь по-вашему, брат Мельхиор. После ужина он получит несколько ударов, а там вы уж сами смотрите, коли теперь это ваша забота. И спасибо вам за то, что меня от нее избавили. Но поверьте, бремечко вы себе избрали неудобоносимое.
- Как скажете, отец Николай. Но завтра будет жаркий день, нам идти по солнцепеку.
- Сегодня - так, а с завтрашнего дня - ваша забота. Свои десять розог за ложь он получит, но готовится пусть к худшему, - отрезал отец Николай, возвращая Мельхиору пергамент.
* * *
Мельхиор издали наблюдал за своим неожиданным учеником. До последнего не верилось, что теперь его жизнь связана с этим рыжим бедовым мальчишкой. Сирота и хитрец, но, похоже, не плакса. Его не особенно любят товарищи. Да и кого они любят, мальчишки, сбившиеся в стаю? Одно название, что христиане. Дети жестоки, как язычники. Внезапно отрок поднял голову и с ненавистью посмотрел на Мельхиора. Мельхиор подошел к Приблуде и присел рядом с ним на краешек скамейки.
- Как тебя зовут, малыш?
- Воспитанник Иоанн. Или Приблуда. Или Иоанн-нераскаянный, - буркнул тот, не повернув головы к непрошеному собеседнику.
- А скажи, Иоанн, ты умеешь грамоте?
- Нет, не умею. Не запомню я никак.
- А считать можешь?
- Отец Николай говорит, что я тупой. И отец Фотий так считает.
Одно хорошо, пока с ним разговаривает старший, прочие гаденыши оставили его в покое.
- Иоанн... Мне жаль, что все так обернулось. Я не хотел тебе зла. Я просил отца Николая тебя сегодня не наказывать. Он обещал... подумать.
- Я сам виноват. Это для моего же блага. Лучше пусть страдает тело, чем погубить душу.
- Это отец Николай так говорит?
- Да.
Со стороны трапезной донесся звон - брат повар ударил в гонг. Пора строиться и с молитвой идти ужинать. Дети, встав парами, пошли за наставником, Приблуда поплелся тоже. В трапезной ему надлежит вкушать ужин стоя, чтобы всем был виден его позор. Интересно, сколько трапез потом ему придется простоять?
* * *
Вечером после ужина схоляры построились во дворе. За дерзость, недозволенную отлучку, а пуще того за ложь и ложную клятву монастырскому воспитаннику Иоанну полагалось претерпеть сотню ударов при всей схоле. Грешник лег ничком на скамью, не чая с нее подняться. Его привязали к скамье, декан принял розги из рук отца Николая, и порка началась. После десятого удара отец Николай объявил, что все прочее Иоанн получит от руки своего нынешнего учителя и воспитателя, брата Мельхиора, аптекаря обители святого Фомы, когда оба они прибудут, куда нужно. А до тех пор пускай должным образом обдумывает свое поведение. По знаку отца Николая декан положил розги на землю, отвязал собрата и прошипел ему на ухо: «Одевайся, олух! Повезло тебе!». Отец Николай за руку подвел совершенно ошалевшего Приблуду к его новому наставнику. Мельхиор взял своего ученика за плечи и еле заметно сжал их: «не бойся, малыш, мы поладим».
Схоляры отправились в дормиторий. Солнце медленно садилось за монастырскими стенами. Приблуда стоял, не в силах поверить всему, что случилось. Мельхиор взъерошил ему рыжеватые волосы и весело улыбнулся: «А ты молодец, Иоанн. Терпеливец. Ступай-ка, Нераскаянный, собери свои вещи да простись с кем захочешь. Я жду тебя здесь. Завтра нам на рассвете выходить. Меня и в самом деле зовут Мельхиор, запомнишь?» Иоанн-нераскаянный, Приблуда, паршивая овца в залатанной рубахе, странно взглянул на своего нового повелителя и наставника и медленно произнес: «Отец Мельхиор, пожалуйста, зовите меня Джоном». Мельхиор серьезно посмотрел на него: «Хорошо, Джон. Отныне я буду звать тебя так».
глава 2
Чтобы успеть в Скарбо к вечеру, Мельхиор должен был выйти сразу после утренней молитвы, получив благословение от отца Фотия и письмо к аббату святого Фомы. Не желая с утра беспокоить детей, отец Николай разрешил новоявленному ученику аптекаря отправиться ночевать не в схольный дормиторий, а в странноприимный дом, где поселился Мельхиор. Немудреные пожитки Приблуды уместились в тощий заплечный мешок. Рубаха на смену да кружка с ложкой - вот и все имущество монастырского сироты. Ложку ему подарил расчувствовавшийся перед разлукой сторож. Отец Николай вышел из дверей схолы вместе с бывшим питомцем и в последний раз тепло наставив его, облобызал на прощание. Приблуда силился сказать что-то, но видимо передумал и молча поцеловал руку своему бывшему воспитателю. Мельхиор, чувствуя в глубине души смущение, простился с педагогом и, сославшись на ранний подъем, откланялся. Почему-то все это время ему и в голову не приходило, что для сироты Иоанна этот дом был родным.