Джон вдруг протянул ему свой стакан. А, была не была. Даже если и выдерут завтра, зато сегодня будем пить с Антонио, а может, и вправду тот возьмет его с собой? Скарбо вдруг съежился, стал крохотным пыльным захолустьем. Здесь отродясь не бывало лазурных тигерусов. В кувшине не было ни капли, Антонио, гневный и обиженный, попытался швырнуть его об стену, но к ним уже подошли двое старших соотечествеников. Один из них что-то негромко сказал и положил тяжелую руку на плечо неистовому италийцу. Тот мгновенно стих и показался вдруг очень молодым, почти мальчиком. «Джованни, - прошептал он, - скузи... ми сенто мале...» Один из купцов улыбнулся Джону, сгреб Антонио в охапку и повел его во двор. Пирушка завершилась. Последовали объятья, звонкие поцелуи и обещания снова пожаловать в этот дивный городок, коли позволят святой Николай и Пречистая Дева.