— Когда мама умирала она позвала а себе Либби и спросила, чем может искупить она свою вину перед ней, чем загладить то предательство в отношении ее отца. Мама прекрасно знала, что Либби не переносит то место где живет и не простила тех людей, которые причинили ей боль, несмотря на то, что больше двадцати лет жила с ними бок о бок. Несмотря на то, что в нее были подруги, знакомые и все относились к ней хорошо. Но она захотела уйти. Попросила маму именно об этом, а еще о том, что если я захочу пойти с ней, чтобы и мне разрешили…
Если честно, я не долго думала, когда меня поставили перед выбором. Сестра всегда была для меня дороже всех и мы ушли. Нас не стал держать мой отец, отнесся с присущим ему пониманием. Он хороший человек и я по нему скучаю… Возможно когда-нибудь мы свидимся…
Мы пять дней искали город-пещеру. Либби всегда знала, что он где-то здесь. Искать было трудно и мнп порой казалось, что мы не найдём и так и погибнем в этих скалах от жажлы и голода, но Либби была уверена, что она найдёт. Когда же к концу пятого дня мы уже валились с ног от бессилия и действительно готовились к смерти, то нас нашел господин Сулим.
Он без лишних разговоров и вопросов привез нас в свой город, накормил, обогрел дал выспаться, а только после этого начал спрашивать.
Либби рассказала ему всё как есть. Не утаила она и то, что я наполовину из рода золотых, хотя все прекрасно понимали, что реакция у старшего сына клана Цао может быть разной.
Все понимали, что явно не испытывал любви к золотым и серебрянным Сулим, что много бед принесли они. Но он оказался мудрым правителем. Сказал, что дети не в ответе за грехи отцов и столько мудрой боли было в его глазах. Несмотря на то, что он был молод он уже многого натерпелся, многое повидал. Естественно, он же должен был стать главным военноначальником, когда его отец покинет службу. Вме сулили ему великолепную карьеру военнослужащего, богатую жизнь, а в итоге он стал изгоем. Потерял всё. Но не озлобился. Сердцем он остался великодушен.
Предложил он нам работу в пещерах и мы с удовольствием согласились. Так и стали работать и жить тут.
— И ты не жалеешь, что покинула Саттар? — спросила я.
— Нет. Все есть как и должно быть. Я нашла здесь себе сужа, у меня двое пркрасных детей… и разве имеет значание какая кровь течет в них?
— Нет. Для меня абсолютно никакого.
— Вот и для меня. Я счастлива и о другом не прошу. Ладно, что-то мы заболтались, пора приниматься за работу, а то не дождуться господа завтрака, а вот это будет плохо. — Она встала и начала собирать посуду.
После того как я помогла ей убрать со стола Эсмм сказала: — пойдем со мной в кладовку, я дам тебе твою одежду для работы. С этим у меня строго. Колпак всегда на голове, волосы убраны. Передник чистый, белоснежный. Ну и естественно, — чистые руки. Я очень щепитильна в этих вопросах. Мы кормим людей, а не животных, поэтому чистота и опрятность на первом месте, понятно? — спросила она, а я утвердительно кивнула.
— Ну и отлично. Я думаю, мы с тобой поладим. Да и мне не будет так скучно одной на кухне. Хоть словом обмолвиться будет с кем.
— А что ты всё время тут одна работала? — спросила я с удивлением, — я так поняла, что работы тут много.
— В основном одна. Только когда сезонные засолки шли так давали в подмогу кого-нибудь. Ну или на праздники большие, но их у нас очень мало… так что в основном я одна. Но теперь-то всё будет по другому, теперь будем вдвоём. Я тебя всему научу и работа пойдет быстрее. Так, для начала надень одежду, — она протянула мне передник, а потом давай начнём готовить завтрак. Главное запомни, у господина Сулима аллергия на орехи. Поэтому очень тебя прошу, будь бдительна. С орехами у нас есть только одна банка и она ярко-красная, поэтому не ошибешься, если они вдруг понадобятся, но это редкость. В основном только если на праздник выпечку делаем, то для деток можем отдельно их добавить, а так табу. Орехи-нельзя. Никуда не кладем, поняла?
— Да, конечно, к красной банке не подхожу.
— Молодец.
— Сейчас мы поджарим хлеб и сделаем омлет. Господа непривередливы, едят почти всё, но я стараюсь их баловать. Нелегко им.
— Ну уж не знаю, Мериз, по-моему очень легко, — сказала я с обидой, вспоминая старуху.
Эсма посмотрела на меня и шепотом произнесла: — Лучше тебе держаться от неё подальше. Она иногда бывает не в себе. Творит, что в голову взбредет, характер ужасный… но наверное, ее можно понять, не все умеют прощать. А военноначальник очень её предал. Любовь отверг, семью отверг… всё поставил на кон из-за любви и проиграл… а она осталась одна с двумя детьми, проклятая и в изгнании… такое сложно простить. Вот она и не смогла. Говорят, ещё и болезнь у неё на фоне этого психическая какая-то, так что будь с ней осторожна. Мы все пленники своих жизней и её обстоятельств. Я не уверена, если честно, что она сама понимает, что творит. Как будто совсем другой человек в неё вселяется. Но с этим уж точно не нам разбираться. Сыновья очень ее любят. Особенно Сулим. Ему наверное просто больше пришлось увидеть, он же старший, поэтому и многое своей матери прощает, помочь пытается. Хороший он сын. Только вот досталось ему доля незавидная, но что же теперь, всемы прожили много всего.