Мне довелось изучить как сам «Домострой», так и источники, связанные с именем Сильвестра. Он был не только «мастером», учившим грамоте, пению, церковному обиходу и выводившим молодых людей в священники, дьяконы, подьячие, книжные писцы, но также был известен как искусный иконописец, серебряных дел мастер, торговец.
Вы знаете, что ценно в этой личности? Его цельность и высочайшие нравственно-духовные критерии. Нашим бы торгашам хоть толику такого. В своем наставлении сыну Анфиму Сильвестр так говорил о собственных принципах: «Кому что продавал, все в любовь, а не в оман; не полюбит кто моего товару, и аз назад возьму, а деньги отдам. А от купли и от продажи ни с кем брань и тяжба не бывала; ино добрые люди во всем верили, никому ни в чем не слыгивано (солгано), ни манено (не обманывал), не просрочено, ни в рукодельи, ни в торговле».
— Основа «Домостроя», как считают исследователи, — сведения об укладе жизни обычных новгородских жителей. Так давайте же заглянем в амбары и подвалы тех былых времен, где хранились дары поля, сада и огорода. Предвкушаю некие приятные открытия.
— Да, в предписаниях сказано: «Осенью необходимо капусту солити, а свекольный рассол ставите, а огурцы солити же». В наставлении ключнику о запасах сказано также: «…в подвале надлежит, чтобы огурцы, и сливы, и лимоны в росоле же были».
Удивляют прежде всего лимоны, что их, оказывается, солили и, наконец, их количество, достаточное для засолки впрок. Естественно, лимоны и упоминаемый тут же «мушкат» — мускатный орех — привезены издалека, а отнюдь не являются плодами новгородского сада. Свое же, домашнее, вот что: «…у мужа в год все припасено, и ржи, и пшеницы, и овса, и гречи, и толокна, и всякие припасы, и ячмень, солоду, гороху, и конопли, и мак, и пашено, и хмель».
— И все же особый упор в «Домострое» на постные блюда. Они неотступно следуют «духовному расписанию и крестьянина, и городского люда…»
— Именно. Домовитая жена, как подчеркивает «Домострой», должна уметь этот самый постный ассортимент соблюсти, прежде всего и лучше всего. «В постные дня выпекают пироги с начинкою: с кашей или горохом, или с соком (соком прежде называлось всякое жидкое варево), или репой, или грибами, или рыжиками, или капустой».
А в другом месте: «…пироги с блинцы, и с грибы, и с рыжики, и с мак, и с репою, и с капустою». Необычное противопоставление: грибы и рыжики, грибы и грузди нам уже понятно. Грибами, как мы знаем, называли нечто «благородное» — белый, подберезовик, подосиновик. Грузди же и рыжики, и волнушки — не грибы, а губы.
«Являются на стол ретка (редька), хрен, капуста, росол ставленой и иные земные плоды, как-то дыни, свежие огурцы, медовые напитки, брусничная вода, морсы и всякие сласти. На десерт же — и яблоки, и груши в квасу и патоке».
— По части разумного питания Запад преподал нам немало поучительных уроков. В разряд учителей попали такие авторитетные натуропаты, как Герберт Шелтон, Поль Брэгг, Джастин Глас, Дж. Джарвис. Но сколько уже лет прошло, но наши диетологи так и не восприняли эти уроки. Ну, в упор они не видят западных учителей и знать их не хотят. Почему?
— Все идет от лукавого расчета, где-то и когда-то рассчитанной калорийной цифири. Вот, ни дать, ни взять, а 3000 килокалорий в день потреби, иначе не будет нормального теплового обмена и энергетика организма пойдет на затухание. Но ведь бред же это! Та же Галина Шаталова на практике доказала, что для организма достаточно в сутки 600 килокалорий, при этом люди не теряли вес, а побивали рекорды в экстремальных условиях (пустынная жара и нехватка воды), избавлялись от тяжелых, подчас неизлечимых недугов.
Так и хочется процитировать Галину Сергеевну: «Поскольку я уже не в первый раз оперирую примерами из своих путешествий по жарким пескам Средней Азии, хочу пояснить, почему я питаю к ним такое пристрастие. Дело в том, что в экстремальных условиях предельно высоких температур и безводья человеческий организм, переведенный с помощью моей системы в естественное, видовое состояние, очень ярко и убедительно демонстрирует свои безграничные условия.
А теперь вернусь к особо памятному мне путешествию, часть которого проходила по высохшему дну Аральского моря, где на десятки километров нет ни одного колодца. Будь приверженцы калорийной теории правы, ни я, ни ребята, которые шли за мной по раскаленным пескам, не должны были бы вернуться домой, поскольку наш суточный рацион был не менее чем в 10 раз ниже рекомендуемого теоретиками для лиц тяжелого физического труда (500–600 килокалорий). Зато солнца было, что называется, море».