Кит не понимал, о чём он толкует, и понимать не хотел — вряд ли о чём-то хорошем, это уж как пить дать. Но о чём-то невероятно важном — это тоже факт, поэтому Кит продолжал записывать и звук, и картинку, чтобы понять самому… ну, и вожатым показать тоже.
Через несколько минут просмотра Кит действительно кое-что понял: кадры разрухи и речь закольцованы и крутятся без перерыва. Сюжет продолжался от силы с минуту. А это значило, что Кит записал уже всё, что нужно. Он нажал на «стоп» и запустил программу-переводчик.
Пока она делала своё дело, Кит оглядывал другую, реальную разруху, которая царила вокруг. Ему ещё повезло, что жив остался! Он закинул рюкзак на здоровое плечо. Теперь, когда опасность миновала, а коммуникатор снова заработал, можно вернуться той же дорогой, что пришёл, и дальше по навигатору добраться до головного лагеря. Там он сдаст информацию, и пусть вожатые сами с ней разбираются. Его миссия на этом закончится. Как же он устал… Теперь лишь бы вернуться на базу и убедиться, что с родителями всё в порядке.
Прозвучал тихий сигнал: перевод завершён. Кит вообще-то не собирался его слушать, пока не вернётся в лагерь, но любопытство взяло верх. Он нажал иконку, запускающую итоговый файл, и перед глазами снова замелькали знакомые кадры. Всё было то же. Только теперь он понимал, о чём там говорят.
Кит слушал. И смотрел. Когда запись кончилась, он прокрутил её с начала.
На третьем просмотре он, наконец, заплакал.
Кит был бы и рад поверить, что всё это какой-то глупый розыгрыш, но сердце подсказывало, что это не так. Он, конечно, подозревал, что такое возможно, но отказывался признавать, что оно и вправду может случиться. Скауты вообще-то перетирали такой вариант, но только между собой, когда рядом не было вожатых. А его родители и мысли не допускали, что до подобного может дойти, и сумели убедить в том же Кита.
Но оно всё-таки дошло. Вот доказательства.
Вопрос только в том, что ему-то теперь с этим делать?..
Кит остановил запись и вызвал навигатор. Коммуникатор быстро поймал спутник, высчитал местонахождение и проложил маршрут домой, в лагерь… а для начала — назад по каньону, в который успел забраться Кит. Он поправил рюкзак и пустился в путь. Вернее, тело его пустилось — мысли всё равно улетели куда-то далеко. Как ни странно, идти так оказалось куда легче. Киту не было дела до жажды, кровоточащих ран, стреляющего болью плеча. Всё это недостойные внимания мелочи.
В отличие от картинок, которые показал ему побеждённый робот.
Кит вылез из каньона, ещё раз проверил маршрут и двинулся в сторону дома. Какая-то часть его совсем туда не хотела. Пусть лучше с ним случится тепловой удар, а потом его заживо зажарит солнце — тогда не придётся иметь дело с реальностью. Той реальностью, о которой талдычил седой диктор у него в коммуникаторе.
Все, кому он доверял, врали. Теперь это ясно. Он охотно посмотрел бы им в глаза и выбил бы из них правду. Это он, в конце концов, заслужил. А с ним и все скауты. Впрочем, понятно, почему им ничего не сказали.
Знай скауты правду, они бы никогда на такое не пошли.
Кит брёл через сухую, песчаную пустыню. Ноги уже налились свинцом, но он продолжал идти, с мрачным упорством переставляя их: левой, правой, левой, правой… Может, он встретит других скаутов. Им можно будет показать запись, и тогда он больше не будет один. Один на один с правдой.
Он шёл почти весь день. Солнце уже давно перевалило зенит и спускалось к горизонту, когда Кит проверил навигатор и обнаружил, что если он не упадёт замертво на финишной прямой, то доберётся в лагерь ещё до темноты.
Теперь оставалось решить, что делать на месте. Кому можно доверять? Кому вообще можно такое рассказывать?
БУМММ!
Ещё один взрыв разнёсся по пустыне. За ним ещё и ещё. И ещё много. Слишком много, чтобы сосчитать — как в заключительной части городского фейерверка на праздник. Только это был совсем не праздник.
Кит знал, что увидит, если посмотрит в небо. Он не хотел это видеть, но всё равно посмотрел.
А небо было полно чёрных точек, похожих на парящих птиц. И да, это были не птицы. Ещё немного, и станет видно, что каждая похожа на громадную виноградную гроздь. Потом они упадут на землю и отскочат, и станут прыгать, пока не напрыгаются, а потом выпустят на волю свой смертельный груз. Воздух был полон ими — точь-в-точь рой рассерженных пчёл. Кит дошёл до ста и бросил считать. Они всё равно приземлятся далеко позади него и не помешают вернуться домой. До лагеря уже слишком близко.