Привязал царь коня к иве могучей, развел костер, дабы зверье отпугнуть, решил подремать немного. Ибо полночи уже прошло, а отдохнуть так и не получилось. Сам не понял, как веки отяжелели и затворились.
Просыпается Петр и чувствует, будто гнилью несет, плотью мертвою. И не слыхать давно конского ржания.
Обернулся и обмер от ужаса! Стоит ровно у широкого дерева лошадиный костяк привязанный, под седлом мертвый конь. Стреноженный, с кожаной расписною уздечкою. Скелет белый и чистенький, полностью неизвестной силой обглоданный. Подошел ближе, тронул череп, а оттуда змея хвостик показала да сгинула, и рассыпался скелет к корням дерева.
И зашевелились волосы на голове, понял царь, что существует в русской природе что-то жестокое, злое и разуму непонятное.
Не сробел Петр, ибо нрава был упрямого, что задумал, то и до конца доводил. Придется без коня дальше путь разведывать. Пошел вдоль реки по руку левую и через версту заприметил плот, в кустарнике сухом спрятанный. Разбитый весь плот, расхлябанный.
Ну, поправимо дело. Царь умел с топориком добрым обращаться. Пару новых жердин вырубил, длинный шест впридачу. Связал бечевою палки, крепко сколотил поперечины и спустил плот на реку быструю.
Час идет по воде, второй. Комариков лениво отгоняет, лягушек слушает. Вдруг раздалось позади слабое мяуканье. Оглянулся, а котейка старушкина на плоту сидит да рыбалит. Притулилась на самом краешке, лапой рыбешку вылавливает и жрет.
За поворотом река стала медленней. Хмарь болотная над водой поднимается, да камыш к воде нагинается. Видит Петр, как из воды мутной появляются девичьи ладные головки. Русые да красивые. Девы стройные, волоокие. Из пучины выходят и груди свои спелые, аки дынечки, руками белыми гладят да приговаривают: "Петрушка или Полынь? Петрушка или Полынь?"
Плот вокруг окружают и раскачивают, со всех сторон девушки из воды поднимаются, а на древе, что свои ветви в реке полощет, сидит еще одна красавица. Самая сладкая и пригожая, длинные волосы с головы спускаются и между ног вьются, она их расчесывает, скрывая-открывая места девичьи потаенные. Смотрит дева изумрудными глазами манящими, улыбается игриво и также приговаривает: "Петрушка или Полынь? Петрушка или Полынь?"
Государь сперва подумал, будто имя его купальщицы выспрашивают, и ответил милым девушкам:
- Пет...
Но не успел слова сказать, как котейка укусила за палец его, и язык сам собой выкрикнул:
- Сгинь! Полынь!
Исказились вмиг лица девушек, стали уродливыми и безобразными, и, огорченные, они вновь опустились в воду темную. А царица девичья ахнула и свалилась в болото топкое, где и схоронилась. Еще долго растворялась в воде улыбка ее коварная. Понял царь, что с русалками познакомился. Боятся они полынь-травы, потому и сгинули в одночасье. А кабы ответил: "Петрушка", утащили б на дно молодца, вечно играть под водой в салочки.
Так котейка второй раз Петра выручила. Молодец, полосатая!
Дальше пошли на плоту по реке извилистой. Стала река расширяться и становиться спокойнее. Вылилась Стрелка в малое, но полноводное озеро, берега которого покрывали заросли камышей и желтых кувшинок. Царь уверенно правил плот на север, заприметил вдали небольшое строение. Подошли ближе, оказалось - мельница. Озеро обрывалось небольшим водопадом, и бежали пенные потоки по гладким камушкам вдаль, где уже виднелась долгожданная синева Балтийского моря.
Дошли, стало быть. Сдюжили. Но солнышко уже клонилось к земле, наступал вечер. Кушать хочется. Котейка-то сытая, мелкой рыбешки наловила, а крупную ей не достать, хотя Петр видел в мутной водице и щук, и карпов. Надо пристать к берегу да разведать мельницу.
Мельник оказался лысым и толстым. Он чинно восседал на обшарпанном табурете, длинные усы покусывал.
- Что надобно, путник? - поинтересовался хозяин, приподняв бровями соломенную шляпу.
- Да вот, разведываю места... Царь я ваш, Петр Алексеевич...
- Один и без охраны? - удивился мельник.
- Были боевитые молодцы, да от страху в штаны наложили. Много нечисти в лесах здешних.
- Не без этого, конечно. Но, мы - люди привыкшие. Не делай зла тварям лесным, и они тебя не побеспокоят. А сделаешь добро - отплатят сторицей!
- Мне бы чего на зубок положить? - перебил хозяина Петр, - Не найдется покушать, мельник?
- Отчего ж, мы завсегда гостя дорогого попотчуем!
Мужик достал из ветхой корзины пару крупных рыбин и каравай хлеба, затем пододвинул Петру ковшик с водой.
- Ешь, пей, Петр Алексеевич!
- Так и ты, мельник, садись со мной. Поговорим.
Вот так они сели, стали разговоры затрапезные вести. И о лесах местных узнал государь, о реках быстрых да озерах глубоких. Где какая дичь водится, где карасики да щучки на крючок просятся. О шведах и тяжелой войне тоже поговорили. Потом мельник о своих бедах пожаловался.