- Надоели крысы, устал я от них, все не вытравить. Но это - не та беда. А беда, что мельница моя ломается часто. Может, водяное колесо чем засорилось? Механизма поломалась. Мне бы мастера, государь... - проговорил дядька и выпил воды полный ковшик. Петр диву давался, как его собеседник воду хлебать горазд. Третий ковшик за целый час выпивает, а до ветру еще ни разу не бегал.
Не знал царь Петр, что мельник тот непростой мужик был, и с ведьмой болотной на короткой ноге якшался. Злая старуха зря время-то не теряла. Пока государь извилистой речкой к Балтийскому морю шел, бабушка напрямки все леса, поля и болота на кривой метле обскакала, сверкая задом худым. Всем на уши наплела, что рыщет по области царь непоседливый. Город на болоте решил строить, ирод проклятый!
- Механизма, говоришь, поломалась? Ну, это я и сам посмотреть могу. - ответствовал Петр. А он и правда, после поездки по Европам, любую деталь простую самолично мог починить, а, если надо, то и на токарном станке выточить.
- Я колесо остановлю, а ты, батюшка, нырни под него. Глянь там, может, коряга какая застряла? Быстро справишь. Я бы и сам смог, но стар да грузен... - попросил мельник, пряча лживые глаза.
Разделся царь до исподнего и нырнул в темное озеро. Под самое водяное колесо. Чудно в царстве подводном! Растут зеленые водоросли, тянут упругие стебли вверх и выклевываются наружу лилиями и кувшинками. Проплывают рыбы, смешно таращат глаза, задумчиво оглядывают незваного пришельца. Раки лениво шевелят клешнями, прячутся под камнями...
И тут вся сказка закончилась! Завертелось все, закружилось, кувырком полетело в тартарары! Рыбы испуганно задергались, водоросли заколыхались, водные потоки пришли в движение и стали тащить куда-то. Понял царь, что мельник проклятущий обманул его. Запустил колесо водяное, решил погубить Петра. Сейчас затащит человека на страшные лопасти, и если не убьет, не покалечит, то все одно добром не закончится! Сбросит неудержимый поток прямо на камни острые. Разнесет по порогам да бережкам царские косточки.
Петр вверх потянулся, вынырнул из воды, и видит, что так оно и есть. Несет его на страшное колесо водяное. Царь к крутому берегу гребет, за хилые травинки, коренья малые цепляется, но обрываются все хлипкие соломинки. А вода бурлит, пенится, тащит и вертит, но упирается человек, за жизнь борющийся. И вот рука за что-то крепкое да мягенькое ухватилась. Что это? Ну, размышлять некогда, держит, и ладно... Затем другой рукой Петр выше за корешок сосновый зацепился. Мгновенье, второе, и вот, хвала Господу, ноги твердо встали меж недвижимых валунов. Царь дух перевел, глаза поднял и понял, что это котейка ему хвостик свой пушистый скинула! Подмогла. Как только удержала такого верзилу?
Вскипел Петр, надел сапоги, оголил шпагу острую и ворвался в мельницу, дабы покарать предателя беспардонного.
Как вошел в горницу, так и остолбенел. Вместо мельника на табуретке сидит самый настоящий сом. Только, очень, очень большой. Чудище невиданное! Огромные вислые усы, глаза навыкате, а рот жадный хлюпает губами пухлыми. Еще царь приметил на голове страшилища соломенную шляпу мельника, а окромя плавников и руки есть. Правда, тоже нечеловеческие. Между пальцев перепонки виднеются.
Понял царь, что мельник местный - не человек вовсе, а самый настоящий водяной. Нечисть озерная, погань болотная. Петр матюгнулся от души, взял, да и ткнул сдуру нечистого острой шпагой. В теле рыбины дырка образовалась, и вода потекла из пробитого пуза ручейком малым. Обрадовался царь, и давай колоть супостата неистово. Дыр пять или шесть наделал, текут быстрые ручейки на пол, а водяному хоть бы что. Сидит и булькает, губенками хлюпает, усищами шевелит. Озлился государь и вновь как засадит шпагу в живот водяному, а она возьми да обломись. Посмотрел на оружие Петр и обомлел. Вся, ране блестящая, сталь ржой поедена, рукой провел по клинку, и тот рассыпался в бесполезную коричневую труху. Проржавел и сгнил за минуты!
Попятился человек, руку под рубаху сунул, серебряный крестик нащупывая. Но, нет его! Видать, в озере утопил.
Петр на выход сунулся, а из дверной щели жадные красные клешни показались. Распахнулась широко дверь, и увидел царь в проеме сплошную копошащуюся стену из раков, рыб да иных тварей речных. Щуки раскрывают пасти зубастые. Раки посвистывают, клешнями щелкают, так и норовят пальчики неразумному человеку пооткусывать. И даже восьминог свои щупальца тянет коварные.