Ветрана откинулась на спинку кресла, словно утомилась от его присутствия, и ответила таким же тоном, каким маленькому ребенку объясняют прописные истины:
- Да потому, что в грядущее безнаказанно не заглянешь. Это как подсматривать в замочную скважину - рано или поздно тебя заметят, а может просто будут открывать дверь и случайно треснут по лбу. Вот и мне боги за частое «подглядывание» могут треснуть.
Она несколько секунд внимательно смотрела на племянника, раздумывая. Ветрана видела перед собой юношу, а не мальчика с волосами цвета вороного крыла, каким он был двенадцать лет назад.
* * *
Ветрана любила своего племянника, как могла бы любить собственных детей, будь они у нее. Но когда боги даруют одно, они обязательно забирают что-то другое - за все платится своя цена. Ветрана знала свое будущее - у нее не будет ни сына, ни дочери - а потому одаривала Яромира всей лаской, рождавшейся в ее сердце. Мальчик был привязан к ней даже больше, чем к матери, ее сестре. И Ветрана расцветала от счастья, когда вечно занятая Лебедь посылала сына к тетке, то-есть к ней, к Ветране.
Она рассказывала ему о мире за пределами Священной Дубравы, не похожем ни на что из окружавшего его. Яромир слушал ее истории, удивленно смотрел на нее своими вечно смеющимися глазами, такими же, как у нее самой, и все невзгоды уходили на второй план.
Однажды ей привиделось во сне, будто Яромир тянется к ней, обхватывает руками ее шею и тихим голосом говорит: «Прощай». Слово повторялось, звучало неестественно, но голос изменился - с хрипотцою, гораздо ниже. Ветрана поняла, что разлука с племянником - еще одна плата за дар, не отдать которую нельзя.
Через несколько дней двое витязей по приказу Царя Великой Птицы привели ее в царские палаты. У высоких изогнутых потолков полыхали свечи, освещая комнату, словно тысяча солнц.
Царь хмуро глядел на нее из-под густых, как две метелки, бровей, а сидящая рядом Лебедь будто и не замечала сестры. Ветрана украдкой оглядывала окружившую ее толпу, хотя прекрасно понимала, что семилетнего мальчика никто не пустит в палаты в такой час, но продолжала надеяться на лучшее. Вот сейчас маленькая темноволосая голова - отличительная черта царской семьи - мелькнет среди многочисленных белобрысых, и Яромир улыбнется ей.
Выступили с обвинением: околдовала жену воеводы Бажена, сгубила нерожденное дитя наговорами. Вынесли приговор - казнь. Ветрана стояла, не шелохнувшись, только смотрела на сестру - без укора, с немым вопросом. Лебедь отвернулась, словно глубоко внутри все-таки зашевелилась совесть, неуверенно пробормотала: «Не заступилась за сестру... Как же так, Лебедушка?»
Витязи уже подхватили ее под руки, когда из толпы выскользнул ребенок, уткнулся лицом в подол ее платья. Ветрана погладила темные волосы и, прижав к себе крепкое, сбитое тельце, тихонько заплакала.
- Батька, не виновата тетя! - Яромир в упор посмотрел на отца, и будто вся сила, все упрямство, живущие в нем, выплеснулись наружу. - Баженова жена наговорила все!
Лебедь поднялась - и как только ноги не подогнулись? - подошла к сыну.
- Идем, Ярушко, идем, - сказала она так ласково, как никогда раньше. - Идем.
Но Яромир дернулся в сторону, не даваясь матери в руки, и снова закричал:
- Батька! Батюшка!
Царь задумчиво повернул голову к воеводе Бажену, бросил грозный взгляд на его жену, дородную бабу, мигом съежившуюся, а потом махнул витязям рукой. Те вывели Ветрану из палат - больше она там не бывало.
Через неделю она уже осматривала маленькую квартирку, в которой ей предстояло коротать свой век.
* * *
Яромир с ожиданием глядел на тетку, заметно нахмурившись. «Совсем как отец, - подметила про себя Ветрана, - только вот брови не метелки вовсе».
- А если я кое о чем напомню?
- О чем же? - Ветрана с интересом наблюдала за ним, запоминая каждую мелочь.
- О долге жизни. Воеводина жена сгубила бы тебя давно, если б не я.
«Как похож! Тот же голос, и лицо то же». Ветрана облокотилась подбородком на руку, поставив ее на подлокотник кресла, и с такой необъятной грустью посмотрела на него, что внутри Яромира все разом сжалось и не отпустило. Тихий голос совести шептал о низости его слов, мол, с каких пор это ты увлекся шантажом, да еще таким грязным? Захотелось броситься тетке в ноги, просить прощения, но впереди он видел цель, до которой обязан был добраться.
- Я давно оплатила все свои долги - слезами и кровью. Причем оказалось, их у меня так много, что даже пришлось прибавить к оплате счастье. Говори, на какой вопрос тебе нужен ответ.
Вот оно - достижение целей. Сказать несколько слов, услышать ответ, а потом всего ничего - и почет у него в кармане. Яромир даже разволновался, так что голос у него немного осип и стал тише.