- Священная Дубрава, главный город Яриловых витязей. Добро пожаловать, крыса!
Глава 2
Яромиру не спалось этой ночью, хотя погода стояла на редкость приятная. Было тепло, около получаса моросил дождик, и теперь от листвы молодых дубов, росших у окон, шел приятный запах свежести. Он несколько раз вставал чтобы пройтись по горнице, делал несколько кругов и снова опускался на кровать, но сон все равно не шел. Чувство беспокойства грузом повисло где-то в горле, рядом с кадыком, и, не прекращая, тревожило его с того момента, когда они с Лихим заперли травника до утра в пустом амбаре. «В амбаре поди не сладко, - в сотый раз оказавшись у раскрытого окна, подумал Яромир. - Крыша течет, грязь, стены как решето, дует». Неспешно одеваясь, он мысленно разбирал последствия поступка, который собирался совершить. Конечно, Лихой по-настоящему озвереет оттого, что гарантированная награда уплыла из рук, может быть, даже пойдет с жалобой к воеводе или к самому царю. Но это не так уж и страшно: все-таки он свой, да еще и царский сын, не уморят. В пустых темных коридорах гулял ветер. Яромир шагал по дощатому полу, низко склонив голову, и про себя радовался отсутствию освещения - никто не узнает его, даже если будет приглядываться. Наконец он отпер черный ход и тенью проскользнул на маковое поле. Красные цветы доходили ему до щиколотки, сладко пахло, и Яромир на минуту остановился. До амбара оставалось совсем чуть-чуть. Показавшаяся из-за облаков луна осветила Священную Дубраву голубоватым тусклым сиянием, и маковое поле, оставшееся позади, стало казаться черным. У амбара было тихо. Перед тем, как отворить дверь, Яромир ухом прижался к стене, прислушиваясь. С трудом различалось тихое присвистывание - то ли ветер гулял, то ли травник развлекался. Дверь отворилась, и амбар залил лунный свет. В углу, у оставшегося нетронутым стога сена, сидел, развалившись, травник и тихо посвистывал. Сразу замолкнув, он поднял перепачканную голову и посмотрел на своего освободителя. Яромир поежился, чувствуя, как мурашки побежали по всему телу, когда в тусклом свете блеснула та же змеиная улыбка. - И в чем подвох? - тряхнув головой, спросил травник. - Ни в чем. Вставай. Травник невысоко подкинул ноги, и что-то бряцнуло, гулко отдаваясь эхом в пустом амбаре. - В колодках далеко не упрыгаешь. И правда, на щиколотках у него смыкались деревянные колодки, добротные, дубовые. Наверное, Лихой решил подстраховаться и приволок их из темниц, много лет пустовавших. Колодки, конечно, серьезное препятствие, особенно если у тебя нет ключа. Но так просто Яромир сдаваться не собирался. - Сиди здесь, никуда не уходи - сказал он, выходя на улицу, и только после пущенного в спину едкого смешка сообразил, какую глупость сморозил. Небо опять затянули облака, так что идти пришлось почти впотьмах. Яромир не знал, что точно ищет, пока не заметил желтый квадрат окошка сторожки, в которой один из престарелых витязей нес ночной караул. Срубленный много лет назад, домик порос мхом не только по стенам, но и на крыше, так что больше напоминал заброшенную лесную избушку, чем сторожевой пост. У крыльца кто-то хаотично расставил раскрытые ящики с соломой. «Раз ящики открыли, значит, были инструменты,» - подумал Яромир, прежде чем, крадучись, подобраться к ящикам. Он не ошибся - за одним из них оказалась потертая кожаная сумка, а внутри - нож с зазубринами на лезвии. «Сойдет». Взяв нож, он вдруг неаккуратно подался назад, едва не смахнув стоящие один на другом ящики. Звук получился отнюдь не громким, но сторож услышал его - внутри избушки все затихло, будто там оставили дела, чтобы поймать нарушителя. Распахнулась дверь, и на порог вышел низкий коренастый старик с чадящим масляным фонарем. Вытянув руку вперед, он сощурился, пытаясь разглядеть ночного нарушителя, а потом медленно побрел к ящикам. Сердце у Яромира сжалось и упало куда-то в брюшину; еще чуть-чуть и его накроют! Он вздрогнул, когда что-то мягкое и теплое потерлось о его ногу, но тут же успокоился - это был любимый кот всей кухонной прислуги. Недолго думая, Яромир подхватил мяукнувшего от удивления кота и бросил его прямо под ноги сторожу. Все быстро разрешилось: сторож попытался плюнуть в кота, нарушившего его покой, но тот увернулся. Старик, бормоча себе под нос разные ругательства, скрылся в сторожке, на прощание хлопнув дверью. Обратный путь почти не занял времени. В этот раз Яромира встретили дружелюбнее. - Вернулся таки, - сказал травник, тут же вытягивая закованные в колодки ноги. Но вместо того, чтобы просто открыть замок ключом, ему бросили нож. - Хочешь на волю - пили. Дело двигалось медленно: во-первых, травник стал пилить не в самом удобном месте, а во-вторых, опыта у него, похоже, в таких делах не было. Наконец, Яромир не вытерпел и, отобрав инструмент, сам принялся за работу. Колодки, распиленные всего в одном, зато правильном месте, легко получилось разомкнуть. Пошатываясь, травник поднялся и попытался размять ноги, но лишнего времени не было. - Идем, - сказал Яромир перед тем, как скрыться за дверью. Травник следовал за ним по пятам до ближайшей границы. Протопать нужно было с четверть мили - весь путь они проделали молча. Остановившись у высокого частокола, сделанного из цельных бревен, Яромир и травник многозначительно переглянулись. - Веревки у тебя нет, - не спрашивая, а больше утверждая, заключил травник. - И без нее обойдемся. Яромир присел на корточки и быстро скомандовал: - Залезай! Как только травник забрался к нему на плечи, он резко встал, покачнулся, и пока тот пытался подтянуться вверх, стал объяснять: - За забором болота, пойдешь по тропинке направо, у березы на развилке свернешь налево и до конца. Выйдешь аккурат к Змеиным горкам, там уж как знаешь. Смотри, с тропинки не сверни, утопнешь. Стало вдруг совсем легко; Яромир задрал голову вверх и увидел ухмыляющегося травника, который удобно устроился на заборе. - Не утопну, не зря ж ты старался. Опять по его лицу проскользнула змеиная улыбка. - И даже не спросишь, зачем я это делал? Раз, два, три! - травник развернулся, оттолкнулся и спрыгнул вниз по другую сторону частокола. Ответа на вопрос можно было уже и не ждать, но Яромир все равно стоял и прислушивался. - Эй, витязь, - позвал приглушенный голос. - Если сделал, значит, тебе надо было. Голос помолчал с минуту, а потом тихо, неуверенно, как будто в первый раз, сказал: - Спасибо. Внутри Яромира тут же сгладились все сомнения и укоризны самому себе. Он сам сначала не понимал, почему улыбается, а потом сообразил - оттого, что не зря старался. - Тебя как звать хоть? - Терном кличут. - А я Яромир. После недолгой паузы голос продолжил: - Ну, бывай, Яромир. - Бывай. По ту сторону зашелестели травы, зашептали вслед уходящему травнику со странным именем Терн. Яромир вдруг заметил, что скоро начнет светать, и возвращаться нужно как можно скорее. Нож он, размахнувшись, перебросил через забор, чтобы никто не нашел, и тому сторожу не влетело - разве ж он виноват, что постарел. Старость, она к каждому придет, каждого сделает беспомощным, так что стоит к пожилым быть помилосерднее. Рассвело, когда Яромир добрался до макового поля. «А, была ни была, здесь останусь. Если что, только вышел воздухом подышать». Он нашел более или менее не заросшее цветами место и уселся прямо на траву. С крупных маков скатывались вниз капли росы, и пахло в поле по-особенному приятно. Жаркое ярило осветило сотни маковых бутонов, добралось выше, к стягу на одной из смотровых башен. Птица на развевающемся флаге будто кивала головой, мол, хороший день будет, солнечный. Распахнулись главные ворота, двое витязей вышли на караул. Один из них заметив Яромира в поле, свистнул ему, помахал рукой. Яромир прищурился из-за слепящего глаза солнца, пригляделся к караульным. Нехотя он поднялся, подошел к ним. Тот витязь, который свистел, снял шлем, и солнечный луч коснулся огненно-рыжих кудрей. Россыпь веснушек на щеках и носу сильно молодила своего обладателя, выставляя его мальчишкой-подростком, хотя было ему уже двадцать лет. - Здорово, брат, - поприветствовал он подошедшего Яромира, не забыв протянуть ему руку. Яромир с удовольствием пожал его ладонь. - Давно не виделись, Ряпко. Как служба? - Да как оно может-то быть? - сразу откликнулся Ряпко - тема службы была его любимой. - Стою то у этих ворот, то у амбаров, скука. Ряпко - это только прозвище, но называли его так все, потому что настоящее имя давно позабыли. А Ряпко потому как сам он весь в веснушках, пестренький, как рябчик, да волосы огненные, как и перышки над глазами у этой птицы. - Одно радует, - продолжил витязь, - сегодня на пир попаду, нашел человечка, который подменить меня согласился. Они долго еще болтали о самых разных вещах: о погоде, ратной службе, потом упомянули предстоящее Ивана Купала, но больше всего говорили о вечернем пире. Сначала далеко, почти у линии горизонта, появилось цветное пятно - оно росло и приближалось. На утоптанной, в желтой пыли дороге появились следы тележных колес - к Дубраве приближались первые гости. Повозка, больше напоминавшая телегу, в которой возят сено с покоса, остановилась вблизи ворот. С козел соскочил высокий бородач, одетый в пестрый кафтан и красные сапоги, повернулся к перешептывающемся в повозке девицам, погрозил им пальцем и направился прямо к караульным. Вслед ему понесся