А теперь вдруг посмотрев в отражение, невольно сравнила себя со вчерашней блондинкой и с прискорбием отметила, что ей я уступаю во всем. Мне вдруг перестали нравиться свои светло-русые волосы, которые каскадом спускались до середины спины, нос показался слишком длинным (наверное, не зря папа предупреждал, что любопытство его удлиняет!). А цвет глаз? Серый — с желтым ободком, вверг в уныние, да и ресницы у меня не густые — средние. А еще веснушки! Вот куда Эммилли богиня справедливости
смотрит, почему у Рыжика нет веснушек, а у меня, вовсе и не рыжей, их хоть отбавляй?!
Наверное, я бы и дальше занималась сеансом самокритики, но Инка постучав в дверь, напомнила, что время уходит. Поэтому наскоро расчесала волосы, решила, что затяну их просто в узел по дороге. И что это на меня нашло? Да и причем здесь вчерашняя подружка рыжего бабника? Ну, подумаешь, она пофигуристей будет, мне-то какое дело?
Сама себе удивляясь, вышла из ванной и направилась за одеждой. Подойдя к шкафу, вновь удивилась вывертам своей логики, вдруг захотелось надеть платье… И это мне! Да я платья ношу, только когда папа дома (к счастью изображать примерную сирину, приходиться не часто), ну или когда Эдель замучит нравоучениями… А тут, вдруг и сама? Да, что со мной?
Но все мысленные переживания, так ими и остались, потому как милая девочка Ини, превратилась вдруг в разъяренного огра, у которого вкусную косточку отобрали! И стала стенать, что мы опаздываем, в разы сильнее. Пришлось отставить разбирательство с бунтующими гормонами и спешно доставать первую попавшуюся вещь. Ею, как ни странно (ну, точно гормоны и шкаф спелись!), действительно оказалось платье — по-летнему легкое, приятного светло-салатового оттенка. Вырез его слегка обнажал плечи, словно позволяя солнцу еще немного прикасаться к моей коже в последние теплые денечки. Под грудью ткань была собрана вшитыми резинками и позволяла разглядеть стройную талию (вот-вот именно стройную, а не тощую!), а дальше свободно ниспадало до уровня колен. Быстро облачившись, подумала и захватила кардиган более темного зеленого цвета. Все же утром еще прохладно.
Под очередные взывания к моей совести, соседки (наивная, у меня ее отродясь не было!), быстро похватала писчие принадлежности и, чтобы хоть как-то перебить эту зануду, решила сменить тему:
— И все же, что за особенность такая? — судя по удивленному взгляду Инки, поняла, что маневр удался, и закрепила эффект, — я про волосы сейчас интересуюсь, а не про твое занудство, если ты не поняла! — да-да, я тоже, та еще язва, но после своего братишки она быстро привыкнет.
— А, ты об этом… — протянула Инкиния, открывая нашу дверь и пропуская меня вперед (наверное боится, что если выйдет первой, то я перед ней дверь закрою и опять спать лягу. Ха, а это идея! Правда, не уверена, что получится, с таким-то музыкальным будильником…). — В общем, я, как и мой непутевый брат, происходим из древнего рода Алых Фениксов, — закончила Ини отвлекая меня от дилеммы "усну или не усну".
— Так вы оборотни? — довольно эмоционально перебила я, и тут же подумав добавила: — Странно, но я не чувствую твою вторую сущность! — не менее эмоционально продолжила рассуждать, поскольку только оборотни вместо фамилий предпочитали оставлять название своего тотемного животного. Но при этом от Инки не исходило магических импульсов, свойственных второй натуре оборотня. А я, как довольно неслабый маг, раньше безошибочно определяла такие вещи.
— Если ты не будешь меня перебивать, то я обязательно тебе поведаю эту печальную историю, — изрекла эта интриганка, потому как все, что было связано с Рыжиком, мне почему-то было дико интересно. Но в этом я ей ни за что не признаюсь!
— Внимаю твоим словам, о, величайшая Инкиния из рода Алых Фениксов. Прости мне мое невежество, впредь постараюсь быть достойней и преклонять перед тобой ухо, исключительно молча, — не смогла не поерничать я. Кстати, правильно сделала, что захватила кофту. На улице по-хозяйски неспешно разгуливал бродяга-ветер, а солнце, наверное, так же как я, не торопилось просыпаться и являть себя во всей красе, предпочитая из-за небесной подушки поглядывать на нас одним глазком и раздумывать подремать еще или нет…