Она подняла повыше свой факел. В мерцающем красноватом свете переливались камни и монеты, россыпи драгоценных украшений; темнели кожаными боками мерные казначейские мешки с гербовыми бирками давно сгинувшей империи. Тускло поблёскивало хорошо сохранившееся в сухом воздухе оружие.
— Ничего себе, — протянул Халлек. — Тут и с чего начать, не знаешь, а мы с собой не взяли даже кулька от орехов.
— Главное, убедились, что всё на месте.
Сейда прошла по кладовой, так же грубо высеченной в скале, как и остальные помещения, заглянула в каждый угол.
— Таскать — не перетаскать, — заключила она и села на хорошо сохранившийся прямоугольный ларь. Тот скрипнул, но выдержал.
— Это точно. Давай прихватим что-нибудь небольшое и ценное, а в оставшиеся дни уже вынесем.
— Принимается.
Эльфиня покопалась и выудила из общей кучи крупный платиновый кубок-потир с резьбой, отделанный кристаллическим зелитом и рубинами.
— Хорошая чашка, — ухмыльнулся Халлек и замер. Из коридора донеслось низкое, раскатистое "Уурррргррррууррр". Потом ещё, в другой тональности. Этим звукам вторило мягкое шуршание, похожее на… волочение кожаного мешка!
— Быстро, к стене, — шепнул Халлек, кивнув на нишу у прохода и втыкая факел в держатель. Меч с приятным шелестом покинул ножны, блеснув сизым. Эльфиня достала саблю. Шуршание и урчание приближались, можно было разобрать, что там самое меньшее две особи. Жестами Халлек объяснил, что надо ударить разом, он выше, она ниже.
Следующее, с присвистом, "уррргррвююрррр" прозвучало совсем близко и из прохода появились два толстых, мясистых щупальца. Халлек предупредительно повёл пальцем: "рано". Одно щупальце, правое, заканчивалось венчиком из пяти мелких отростков с присосками, а левое несло подобие копейного острия, только как из рога. Следом показался изгиб кожистой толстой шеи, как будто у гигантского, заживо ощипанного гуся. Шея завершалась круглой головой с двумя длинными чувствительными отростками по краям щелевидного рта. Вместо глаз на плоском подобии лица виднелись плёнчатые кругляши. Голова недовольно подёргивалась, пытаясь отвернуться сразу от двух факелов.
Одними губами Халлек сказал:
— Оно слепое. Видит тепло. Факелы нас прячут. Бей!
Взвизгнул воздух, два клинка, прямой и изогнутый, прочертили короткие дуги и с хряском рассекли шею. Голова откатилась в проход, шлёпнулся вырубленный кусок, туловище содрогнулось в предсмертной судороге, стало биться о стены. Из коридора раздалось разъярённое урчание сразу в три или четыре голоса, обрубленную тушу резво выдернули из прохода.
Мимо Халлека и Сейды проскочил второй червь, и так стремительно, что эльфиня успела только зацепить его по хвосту. Пещерные твари не стали соваться по одной, они решили атаковать массой. Следом влетели ещё два, но Халлек удачно махнул длинным мечом, располовинив одного из этой пары. В кладовой вдруг стало тесно. Два червя — подраненный Сейдой и проскочивший мимо Халлека — бесновались, круша сундуки. Свет факелов слепил их, не давая сориентироваться, но эта ярость была не менее опасна, чем прицельные атаки. Длинный хвост уже два раза чувствительно задевал нордхеймца по ногам, а костяное остриё мелькало в опасной близости от Сейды. Оно ещё умело и раскладываться в четыре острых шипа. Из коридора послышалось урчание.
— Только подкрепления ещё не хватало! — выдохнул Халлек, достав наконец длинным выпадом своего противника. В агонии червь выбросил вперёд рукощупальце с присоской и вцепился ею в ногу выше колена. Мелкие иголочки пронзили штаны и впились в кожу, но щупальце отвалилось, едва Халлек разрубил его. Оставалось надеяться, что червь не пользуется ядом. У Сейды дела обстояли хуже. Тварь успела два раза зацепить её по правой руке, и с рукава капала кровь.
Схватив ещё один факел из принесённых, Халлек зажёг его от стенного и ткнул в морду червю, собравшемуся нанести очередной удар. Червь мотнул головой, и этого мгновения хватило, чтобы эльфиня отрубила ему щупальце с копьём, а затем и голову. Вылезшую из коридора тварь они забили вмиг, как и самую первую. Этот червь был крупнее всех предыдущих, его тулово в толщину было больше, чем бедро Халлека.
— Об этом, конечно, не было написано? — выдохнул Халлек, плюхаясь на ближайший уцелевший ларь.
— Неа, — помотала головой Сейда. — Я сама таких ещё не видела. Возможно, они всегда тут обитали, просто когда было много людей, не высовывались. Это же типично пещерные существа.
Нордхеймец кивнул. У себя на родине он видел и безглазых рыб в подгорных озёрах, и гигантских улиток размером с кружку. Слепые моллюски ползли на свет и тепло, и их брали голыми руками.
— Надо тут прибраться, — сказал он. — Вряд ли в пещерах есть падальщики, а нам сюда ещё ходить. Давай руку проверю, сильно он тебя зацепил?
— Мелочь, — эльфиня прикрыла глаза, что-то пошептала, проводя плотно сжатыми пальцами над разодранным рукавом. Рваные порезы затягивались, как и не было. — Лучше ты ногу давай.
Халлек закатал штанину. Присоска оставила воспалённый звездчатый след, кое-где выступила кровь. Рука эльфини приблизилась, Халлек ощутил покалывание и лёгкое жжение. А когда она убрала ладонь, на коже не было ничего.
— Вот теперь мне зверски хочется есть, — улыбнулась Сейда.
— Я видел по дороге подходящую расселину. Надо скинуть туда этих тварей. Хорошо у них крови почти нет, жижка какая-то. Потом хватаем что собирались и ходу.
Эльфиня кивнула:
— А завтра возьмём побольше факелов.
Глава 12
Глава XII
Утро, довольно позднее, явилось в облике стражника, деликатно постучавшего рукоятью кинжала в стенку дверного проёма. Сейда высунулась из-под огромного овчинного одеяла.
— Чего надо?
— Сударыня, завтрак готов.
— Тьфу ты, я думал случилось что, — пробурчал Халлек и, протянув руку, подгрёб эльфиню назад под одеяло. Она хихикнула, пытаясь вырваться. Ага, куда там.
— Эй, отпусти, я есть хочу. Служивый, а сколько времени?
— Полдень скоро.
— Скажи, скоро будем.
Время до вечера они провели каждый по-своему. Халлек упражнялся с новым мечом, сначала сам, чтобы досконально узнать баланс и поведение клинка, потом позвал старшину. Ветерана с нашивками за две боевые кампании и легионным значком отличия поразила лёгкость, с которой молодой северянин раз за разом доводил его до грани поражения. Наконец старшина отвёл меч и спросил, как ему это удаётся.
Халлек пожал плечами:
— Наверное, потому, что вы учитесь этому, а у нас владение мечом и топором в крови. Когда я беру клинок в руки, то будто знаю, как с ним обращаться.
Сейда в это время изучала окрестности замка. Она добралась до расселины, в которой гремел водопад, нашла исток — вода с клёкотом вырывалась из-под скалы, скапливалась в высверленном валунами озерке и, переливаясь через край, стекала по короткому руслу в расселину. Также эльфиня нашла единственное место, где при известной сноровке можно было как подняться наверх, на хребет, так и спуститься с него. Это была крутая, проточенная водой лощина, уходившая под самый обрез скал. В ней лепились тисы и сосны, кое-где из отверстий в стене вылетали дикие голуби и стрижи. Острый взгляд Сейды рассмотрел в середине лощины небольшую естественную площадку, отороченную каменной оградой. Наверняка выход туда лежит через систему пещер и переходов, решила она. Да, бароны устраивались здесь всерьёз и надолго.
Обойдя почти весь участок хребта, на котором приютился замок, эльфиня вернулась и рассказала о своих находках Халлеку. Вечерело, солнце скрылось за скалами, отдав долину во власть сумерек. Вскоре после ужина, когда охране по уставу полагался отбой, и остались только два стражника у ворот, Халлек и Сейда прихватили заранее освобождённые от содержимого седельные сумы, охапку факелов, и пошли уже проторённым путём вглубь горы. О вчерашнем побоище напоминали только подсохшие пятна на полу кладовой да беспорядок, устроенный червями. Начав с того, что можно было вытащить побыстрее, то есть с монет и мелких драгоценностей, они сделали три ходки и решили — на эту ночь хватит, надо оставить время для других занятий.