— Даже не знаю, за какое время мы здесь первые… — протянул он.
Зея тем временем добавила яркости светильнику и приподняла его. Круг света скакнул к самым стенам и высветил всё до последнего уголка. Самед, отошедший к одной из стен, глухо вскрикнул.
Халлек подошёл. Груды хлама у стен оказались разгромленными… столами? верстаками? Он не знал как назвать то, что увидел. А в стенах темнели уродливыми тенями засохшие тела химер. Проведя перчаткой по стене, он понял, что смотрит на стеклянный сосуд в полный рост человека высотой, треснувший у низа. Видимо, когда-то в нём была жидкость, поддерживавшая жизнь упрятанного внутрь существа, но потом она вытекла. Зея ругалась на своём языке, одних ноток хватало понять, что она призывает проклятия на головы давно умерших хенлитских живодёров. Халлек прошёл вдоль стен. Да, с большинством существ он не хотел бы встретиться в бою. Когти, костяные пластины, низкие бронированные лбы.
Сквозняк принёс какие-то странные звуки, сухие, цокающие. Они не походили ни на что знакомое. Братья выдернули из ножен скимитары, Зея извлекла прямой узкий клинок с витиеватой гардой. Цокот приближался. Из темноты уходящего дальше коридора выскочило шесть поджарых тварей, покрытых мелкими пластинчатыми чешуйками до самого кончика носа. У них не имелось глаз, но мордами они ворочали из стороны в сторону довольно точно. Лапы крепились как у ящериц, сбоку, но были длинными, ростом твари достигали пояса. Халлек застыл с мечом в руке, ожидая, на кого они кинутся. Ему показалось, что они как-то общаются между собой. То, что произошло дальше, он не мог даже предположить.
Одна из тварей отошла от стаи и осторожно приблизилась к нему, будто обнюхивая. Шевеление чешуйчатого рыла выглядело именно так. Халлек стоял, боясь даже вздохнуть лишний раз. Он уже рассмотрел пасти с рядами узких острых зубов. Тварюга подошла ещё ближе, задрала голову. От неё ничем не пахло, ни просто зверем, ни характерными запахами подземелья. Подвеска? Больше на Халлеке не было ничего необычного, да и сам он считал этот металлический коготь просто указателем на творящуюся поблизости волшбу. А сейчас подвеска была холодной. Возможно, твари и были когда-то созданы c помощью магии, но сами не обладали ею нисколько. Тогда что вызвало интерес чешуйчатой морды? И сколько лет самой подвеске? Кто ею владел? Сейчас узнать было уже не у кого.
Тварь, очевидно, чего-то ожидала. Халлек осторожно убрал меч в ножны и протянул руку. Морда шевельнулась, подставляя чешуйчатую броню под ладонь. Нордхеймец коснулся прохладных сухих чешуек, совершенно не похожих на змеиные. Они скорее походили на треугольники из плотно сросшихся шерстинок. Все трое спутников смотрели на него заворожённо.
— И как же тебя звать? — спросил он у тварюги, ни на что особенно не надеясь, и в ответ услышал как будто тонкий-тонкий писк, у самой грани слышимости.
— Ну ладно. Ты здесь главный? Или главная?
Тварь согласно опустила голову, потом вернула загривок под ладонь.
— Тогда веди. Сможешь показать нам свои владения?
Голова кивнула и наклонилась словно с укоризной — дескать, я-то и не смогу?
Стая развернулась, вышла вслед за вожаком из освещённого круга и скрылась в коридоре. Им не оставалось ничего другого, как пойти за диковинными чешуйчатыми тварями. Халлек наконец понял, на кого они походят. Когда-то за основу были взяты именно рыси. Скорее всего, серебряная подвеска в виде когтя это знак для опознания "свой-чужой". Ничего не излучающий, но отзывающийся на верный запрос. Чешуйчатая зверюга, не обладая глазами, должна как-то находить дорогу в подземельях. Одного нюха мало, значит, они должны быть способны составлять картину окружающего мира с помощью слуха. А чтобы не выдавали себя, им сделали органы, испускающие и принимающие не слышный для обычного уха звук. На него мог отзываться и коготь — мастерство хенлитских магов не имело известных границ.
Стая вела их, держась на самом пределе света. В стороны отходили многочисленные коридоры, простые и перекрытые металлическими дверями, иногда стая поворачивала в ведомом им одним направлении. Халлек прикинул, что идут они так почти половину часа. На сколько же раскинулись подземные галереи? Вдруг шестёрка тварей остановилась. Вожак несколько раз прошёл от стены к стене, позадирал голову, будто смотрел сквозь толщу камня и что-то искал. Потом обернулся на нордхеймца. Дальнейшее стало очередной неожиданностью. Мирно рассевшаяся и улёгшаяся стая вскочила, чешуи приподнялись, задрожали, и плотно прилегли к телам. Образовалась настоящая броня.
— Вот теперь точно будет драка, — сказал Халлек.
Из глубин тёмного прохода прилетела волна даже не воздуха, а словно чьего-то тяжёлого рыка. Зея пошатнулась. Самед снял с её плеча оплётку со светильником, повесил на ржавую скобу в стене. Ящерорыси встали полукругом, прикрывая людей. Вдалеке тяжело ухнуло, и к ним стала приближаться какая-то масса. Халлек ещё не видел её, но ощутил, как подвеска вздрогнула. Перед глазами вторым слоем зрения возникли очертания огромной, мерзкой туши. Вожак каким-то образом передал то, что таинственный способ показал ему самому.
— И как с этим справиться? — проронил Халлек, когда неведомое чудище вылезло на свет. Бугристая, белёсая толстая шкура свисала такими складками, что его меч полностью завязнет в них, не дойдя до самого тела. Перемещалось оно как огромный короткий червяк, переваливаясь и подтаскивая себя по частям. Стая медленно отступала, острые клыки ящерорысей в лучшем случае оставят несколько следов на этой шкуре, и только. С обычным оружием здесь ловить было нечего.
Халлек покосился на спутников.
— Уходите отсюда, и подальше. Рыси вас выведут.
С этими словами вожак повернул морду к нему. Несмотря на сплошную чешуйчатость, на ней просто-таки было нарисовано недоумение пополам с удивлением.
— Выведешь. Здесь будет неуютно. Давайте, топайте.
Не зря Хафиз говорил, что все трое будут слушать его приказы беспрекословно. Они поклонились и поспешили за уже ждущей их стаей. Зея достала из-под балахона другой светильник, совсем маленький — как раз только дорогу подсветить. Халлек отбежал немного от надвигающейся туши, разделся, сложил всё в подходящей нише на уровне плеч. Привычно хрустнули суставы. Через несколько мгновений темнота коридора прояснилась — драконьи глаза видели в любой ночи, но впервые Халлек попал в полную темень. Всё стало бесцветным и немного уплощённым, однако это всё же лучше, чем бодаться с такой махиной на ощупь. Даже в облике звероящера он был не очень крупным.
Струя пламени осветила подземелье. Бледная туша отшатнулась, зацепив стену боком. Действует, — подумал Халлек и пошёл в наступление, направив второй выдох прямо в переднюю часть чудища. Морды или чего-то похожего у него не было, наугад. По тоннелю прокатилась сшибающая с ног волна, она пронизывала всё тело, показалось, что даже кости сейчас выскочат из суставов. Вцепившись всеми когтями в пол, Халлек устоял. Сотни лет в разрушенных лабораториях породили такие формы жизни, от которых оторопь брала. Без света, зачастую без возможности выбраться наружу, они развили заложенные создателями способности или приспособили их под новое существование.
Никаких хватательных конечностей Халлек не разглядел и потом после очередного плевка пламенем подскочил вплотную и принялся драть крыльевыми когтями и передними лапами. Шкура, конечно, толстая, но вон следы на каменном полу от драконьих когтей. Шрамы сразу наполнялись белёсой жидкостью, которая стекала на пол, издавая изрядную вонь. Когда складки вдруг напряглись, Халлек не обратил на это никакого внимания, а через мгновение они облепили его лапы и стали тянуться к лучевым костям крыльев. Он рванулся, но безрезультатно — тяжёлые, налитые пазухи зажали его надёжно.