Не успела Фурия закончить доклад, как на своём стуле заёрзал Пузырик. Он не стал дожидаться окончания выступления и спросил, перебивая докладчицу:
– И сколько же посетителей бывает в их Клубе каждый день?
Фурия сначала сконфузилась. Он не привыкла, чтоб её кто-то перебивал! А затем всё же сдержала своё возмущение и ответила Пузырику:
– Об этом пойдет речь в конце моего выступления!
– Впрочем, – молвила Фурия, – за всё время несколько детишек обратилось в Клуб Шельмования из тех «осликов», которых Поводыка ещё не успел отвести в ‘Стойло’! На сегодняшний день в том Клубе состоят всего три участника – это Профессор Удавкин, Академик Коверкин и Член-Корреспондент Подковыркин. Они с важностью ждут своих “клиентов”. В последнее время появилось объявление в газете о том, что они могут определять пузатость! То есть, если кто-то из детишек, к примеру, имеет в талии пузатость, то он мог бы в Клубе Шельмования получить за это соответствующую степень важности!
Детишки в зале рассмеялись. Кто-то выкрикнул Пузырику: – Тебе пора посетить тот Клуб и измерить свою пузатость! Может станешь самым важным!
Хохоту в зале добавилось. Но Фурия постучала карандашом по деревянной дощечке, и зал притих. Она с юмором продолжила:
– Там в их объявлении было и такое, что приобрести важность у них можно и за “дуляры”!
Вновь разразился хохот! Мало кто понимал, как можно было приобрести важность за “дуляры”, которых у детишек просто-напросто не было?! Поэтому все смеялись до слёз!
Это выступление Фурии оказалось самым весёлым из всех докладов!
Через минуту Фурия подняла указательный палец вверх, зал опять притих, ожидая нового всплеска юмора.
– К сожалению, мне вас нечем порадовать! – сказала она, – Каждого, кто захочет приобрести важность за “дуляры”, отправят на стажировку в Коричневый город или на Лунную базу. Заставят делать то, что прикажут! И за это выплатят небольшую сумму в “цетиках”. А чтоб заработать самую незначительную степень важности, нужно будет отработать там несколько лет! К тому же, желающие могут сами обратиться туда и выяснить более обстоятельно у организаторов этого Клуба. Только вот кто отважится туда сунуться?
Фурия поблагодарила Пузырика и предложила ему записаться в Душевный Клуб, в котором он бы открыл для себя много полезного и нужного.
Вход в Душевный Клуб был свободный, поэтому его можно посещать когда угодно, но только одним детишкам – без взрослых.
Розочка поблагодарила всех трёх выступающих за очень содержательные доклады. Этим не закончилось: многие присутствующие детишки записались в Душевный Клуб. Зазнайка тоже на всякий случай записался.
Пузырик обиделся на реплики из зала – подговаривал других толстеньких посетить Клуб Шельмования вместо Душевного Клуба для сравнения собственной пузатости с их пузатостью! Но никто не согласился.
Зазнайка после прошлой бессонной ночи поскорее убежал домой, – ужасно хотелось выспаться! Такого объёма информации, какой через его уши “влился” за последние четыре дня, Зазнайка не слыхивал за все годы обучения в школе!
И тут же почувствовал, как его «ватные» мозги значительно потяжелели!
Раньше Зазнайка ощущал, как Проделкин то ли “окучивал”, то ли “промывал” ему мозги. Теперь же ощущал в своих мозгах шипение или “вспучивание”.
Пятница. Доклады Мазуркина, Чудика и Пиитика
В этот день Розочка пригласила тех детишек, кто имел непосредственное отношение к искусству. Ведь доклады делали не только признанные таланты, но и молодежь: молодой композитор-музыкант Мазуркин, неотёсанный дизайнер Чудик и начинающий поэт Пиитик. Первым выступил Мазуркин, как сочинитель музыки.
Правда, он не был многословен: начал играть на различных инструментах музыкальные композиции, сочинённые в последние годы. В этих его композициях угадывались самые прекрасные в мире природные звуки: заливистые трели, умиротворяющее щебетание, которое сменялось клёкотом с мелодичными переливаниями голосов певчих птиц.
Мазуркин демонстрировал разнообразие, рассказывал о заимствовании у птиц мелодий. Завораживающее музыкальное сопровождение почти ничем не отличалось от натуральных тембров, которые можно было слышать в природе: Мазуркин очень точно изобразил переливчатые трели соловья на свирели, пение дрозда – на флейте, а кукушки – на кларнете, даже кваканье лягушки – на кастаньетах, представлявших собой инструмент из двух вогнутых деревянных пластин, соединённых верёвкой.