— Мой Господин! — Сладко и маняще улыбнулась она, открывая моему взору огромные клыки. Вампирша! И тоже меня в упор не замечает! Куда же я попала? — Как ты прекрасен сегодня!
На это замечание (правдивое, конечно) Лео только поморщился и тихо сказал:
— Араниара, пожалуйста, уйди! Моя голова просто раскалывается!
Женщина до наигранности обиженно выпятила прелестные губки:
— Неужели тебе так противно меня видеть? Я же сегодня нарядилась специально для тебя! Или я тебе не нравлюсь? — голос Араниары был тягуч, как мед, она так соблазнительно виляла попкой, что мне отчего-то захотелось чем-нибудь ее ударить.
— Уйди, Ара. Я очень устал.
— Еще бы нет! — Всплеснула руками настырная Ара. — Ты не ешь уже седьмую неделю! Хочешь, я пришлю к тебе служанку…
— Не хочу. Уйди, Ара. — В голосе Лео сквозило плохо прикрытое раздражение. Его огромные темные глаза уже начинали тихонько светиться.
— А знаешь, как прекрасна кровь молодых девочек? Я уверена — любая броситься к тебе на шею, а там уже горячее нутро воскипит в твоих венах…
— Хватит, Ара! — Лео вскинул голову. Кроме ярости в его глазах плясало еще кое-что — мольба. Он хотел крови. Хотел, желал, но сдерживался из последних сил. Я, зная, чего стоит такое воздержание для любого вампира, поразилась его выдержке — семь недель! Удивительно, как он вообще может говорить, а не рычит в неистовстве. Но на то Лео и сильнейший вампир из когда-либо существовавших, чтобы уметь такое.
— Я знаю, чего тебе хочется! — Зашептала Ара, наклоняясь к уху Лео. Тот вяло отшатнулся, но женщина довольно свободолюбиво прижала его ухо к своим губам: — Ты хочешь крови. Но терпишь. А ведь тебе нельзя терять силы! Ты успешно справлялся с претендентами на трон, оставаясь Нашим Бессмертным Владыкой вот уже более трехсот лет, но так не может продолжаться вечно! Сейчас ты слаб как никогда, а тебе опять брошен вызов. Или ты убьешь врага или умрешь сам, а нам бы не хотелось передавать трон какому-нибудь молокососу. Ты же самый Древнейший из нас! Народ любит тебя, хоть за последние сто лет ты и сделался чересчур мягкосердечен. Помня твои былые подвиги, тебя поддержат многие, но и их помощь не продлиться вечно! Ты подумай…
— Девочка… — Устало прошептал Лео, откидываясь на трон. — Ты даже и представить себе не можешь, что значит быть Властелином. Я устал нести это бремя. Очень устал. Ты глупа и заносчива, и тебе не понять всех тонкостей и тяжб этой работы. Ты тоже хочешь трона… Дура. Иди вон!
Женщина отшатнулась и, испуганно озираясь, пошла прочь. Ее била дрожь ужаса. Что такого сказал ей Лео, я так и не поняла, но мне отчего-то подумалось, что в то время слово «дура» было очень страшным ругательством. Не иначе.
Как только она вышла, Лео закрыл глаза и тяжело вздохнул. Казалось, этот краткий разговор его страшно утомил. Я осторожно — на цыпочках — подошла к его царскому ложу и вгляделась в, казалось, такое знакомое, но все же такое далекое от меня лицо. Я не должна была здесь находиться, не должна! Каким-то образом я смогла преодолеть пространство и время и оказалась далеко-далеко, где-то там, где еще гремели былые заслуги Лео-Завоевателя и Покорителя жалких смертных. Как? Не имело значения. Я смотрела на события глазами призрака, духа, невидимого и неосязаемого для окружающих. Он не почувствует моего прикосновения, не услышит слетевшее с губ слово, но я буду рядом. Пока…
Он был все так же прекрасен — ни время, ни тяжелая доля не тронула его лица и тела. Каждый изгиб, каждая линия — совершенство. Он хмурился. Не мог заснуть. Веки то и дело приоткрывались, а глаза, в которых я видела лишь лукавство и задор, поражали меня мукой и печалью. Да что же за твари держат его здесь?! Неужели им не понятно, как страдает его душа здесь, в этом зале, где царит раболепие и обман? Как хочется ему на волю, подальше от людей, от нежити, от всех. Хочется покоя. Но как его достичь? Как наказать всех тех, кто наказания заслужил, и отстраниться от тех, кто до сих пор ему верен? Впрочем, таких не осталось. Он пережил всех. Чертово время! На что ему бессмертие, если не с кем его разделить?! Он стар, как Бог, как их людской Бог, но что ему это дает?! Только печаль и вечные муки.
Я понимала, что эти мысли не мои, но не противилась их восприятию. Бедный Лео! Как, наверное, ему тяжело со мной, с капризной маленькой смертной, которая считает, что повелевает и вертит им, как хочет, но не видит правды — лишь один его жест, лишь одно его движение, как от нее ничего не останется. Какая же я…дура!
Я заметила, что стало темнее, и с удивлением обнаружила, что больше не вижу ни Лео, ни королевского зала. Я стояла на маленьком балкончике с видом на темный сад и чудесное ночное небо. На балкончике я была не одна. Рядом со мной шептались две жутко подозрительные личности. Один голос я узнала — голос противной прилипалы Ары.
— Я так испугалась! Старик еще умеет нагонять страх! Ты знаешь, говорят, что он не брезгует кровью Бессмертных, чтобы повышать свои силы силой своих врагов! Он такой страшный!
— Да, Повелитель еще на коне. — Согласился с ней шипящий баритон. — Но скоро это измениться. Ты же знаешь Жожа — он невероятно силен.
— Парень не сможет соперничать с Великим! Старик придавит его одним пальцем! — Возразила Ара.
— Сейчас. Через некоторое время мальчик получит достойную подготовку и… Тогда посмотрим. А теперь скажи — достаточно ли истощен Владыка?
— Спит, как сурок и сопит на всю Кошмарию! Я продолжаю ему говорить, что люди изменяются в лучшую сторону и, кроме праведников, по земле никто не ходит. А он верит! Представляешь?
— Не думаю, что верит, но… это действует. Он не поступиться своими принципами и оголодает до того, что просто не сможет слезть с трона, а мы тем временем подкинем ему такого противника, которого он просто не сможет одолеть! Жож как раз будет готов к тому времени. Ух, я жду не дождусь, когда же, наконец, мой желудок сможет спокойно дышать на воле! Эта голодовка доконает кого угодно!
— Ты прав. Что ж, тогда..?
— Да, ты права, куколка. Охота ждет.
— Не называй меня куколкой, Шоге. Я не игрушка в твоих руках, и преследую собственные цели.
— Все надеешься на благосклонность Повелителя? — С сарказмом спросил Шоге.
Лица обоих заговорщиков скрывала тень, но мне показалось, что Ара скривилась:
— Тебе доставляет удовольствие напоминать мне об этом. Повелитель станет моим, когда будет молить Жожа о помиловании. Ты должен отдать его мне. Помнишь уговор?
— Помню, помню. — Усмехнулся некто Шоге. — Но не думаю, что тогда его прекрасное тело поступит в твое распоряжение.
— Уж я сумею его приручить! — Зловеще хихикнула вампиресса, щелкнув зубами. — Ну пойдем же! Я проголодалась!
Да как они смеют! У меня внутри все кипело от негодования. Я хотела крикнуть им, что Лео никогда не сдается, а их план непременно провалиться, но не успела, потому что внезапно меня охватил свет, я беспомощно зажмурилась, а, когда мои глаза перестали слезиться, поняла, что стою в центре уже знакомого зала, вокруг полно рычащих и визжащих монстров, а всего в нескольких метрах от меня разворачивается действо…
— Значит, вы все же решили втравить меня в очередной переворот. — Лео стоял, слабо покачиваясь, а голос его, тихий и неровный, странно перекрывал всеобщий шум.
Напротив него возвышалась живая гора мяса и мышц, с совершенно зверской физиономией, не отягощенной разумом, и кроваво-красными свиными глазками. Причем гора была почти голая — «достоинства» ее закрывала лишь крохотная повязочка, какие я видела на иллюстрациях в книжках про варваров. Спину чудища покрывала грива жестких волос, да и вообще растительности в его теле преобладало. Это, наверное, и был загадочный Жож. Что ж… Имечко как раз по нему.