Я взлетела в воздух, счастливо взвизгнув, помотала ногами, помахала руками и опустилась в заботливые руки Лео, кои не променяла бы даже не вторую жизнь. Его крылья трепетали в такт дыханию — редкий момент. Он мне многое объяснил…
Печати. Печати, хранящие его силу под замком. Печати, которые снимаются только в крайних случаях и несут с собой агонию и разрыв миров. Он не человек. Он так глубоко не человек, что я понять его не в состоянии.
Он попросил меня не спрашивать, что значит запирать себя на вечный замок, опасаясь, чихнув, взорвать континент. Что значит жить, зная, что ты способен, крепко разозлившись, уничтожить всю планету и еще несколько спутников.
Печати были придуманы давно… Так давно, что он даже не знал, когда их на него наложили, и кем было это сделано. Он не мог позволить себе злиться, не мог позволить себе дышать полной грудью, потому что знал — смерть. Он — смерть. И, невесело улыбаясь, он признался, что однажды не сдержался — помню ли я про Гиганского Спира — вулкан, уничтоживший всю Южинию? Да, я помнила. Мне всегда нравилась история. Он пожал плечами и осведомился, почему же, в таком случае, я еще не убежала отсюда и не спряталась под одеялом? Я отвесила ему крепкий подзатыльник и ничего не ответила. Он и так понял меня, без слов.
И сейчас он вновь их установил. Исчезли крылья, рассыпались блестки… Лишь одна сохранилась — в моем кулаке. Одна светилась сквозь пальцы. Частичка его силы. Сама Сила в первейшем воплощении. Я хихикнула, разжала пальцы — и она полетела, как маленькая искорка от костра, вверх, к небу, где растворилась в кронах деревьев. Я смотрела ей вслед и счастливо улыбалась. Мне хотелось лететь следом. Мне хотелось остаться на земле. Я смеялась…
— Куница! Где ты, мерзкая лгунья? Или ты забыла о нашей сделке?
Я уже инстинктивно вздрогнула, Сона охнул, Лео зарычал — на поляну, раздвигая ветки, выбрался Уби Цо. Охотник оглядел нас — меня, побитую, в разорванных штанах и рубахе; Сону, побледневшего, с ужасными кровавыми следами на шее; Лео, светящегося ровным голубым светом, взлохмаченного, потирающего треугольное ушко, и выхватил меч.
Лео покачал головой. Сона нервно хихикнул. Я едва не взвыла. Хотя, конечно, мои чувства стоит описывать в первую очередь…но, думаю, вы меня простите. Я так устала! От боев, устала бояться, устала плакать… Я так и сказала:
— Если вы не хотите, чтобы мой слуга-вампир вас уничтожил, бегите сейчас. А то хуже будет!
Лео изумленно вскинул брови, с интересом взглянув меня. Я только рукой махнула. Сона старался сдержать смех. Лео понял намек — ослепительно оскалился, нахмурился, упер руки в бока, очень показательно облизнулся (а язык у Лео… Вы знаете):
— Бу.
— А-а-а! — Благородный убийца, кинув меч к моим ногам, ломанулся сквозь кусты, не разбирая дороги. — Демоны! Убива-а-айу-ут…
Мы с минуту глядели ему в след, потом переглянулись и… захохотали, схватились за животы, повалились, где стояли, в мягкую листву и долго катались по земле, дрыгая ногами.
— Оу-у-у! Мы страшные монстры! У-у-у!
Я обняла Лео, хохоча, прижалась к нему, он прильнул ко мне… Мы лежали рядом, глядели в светлеющее небо, и мысли мои были чисты и плыли ровно, без скачков — впервые за эту сумасшедшую неделю.
— А знаешь…
Он скосил на меня взгляд.
— Я за тебя очень испугалась. Я почти поверила… Почти…
— Не верь тому, что видишь, — посоветовал он, чмокая меня в макушку. — Когда имеешь дело с вампирами.
— Ребят… вы, конечно, хорошо лежите, но…
— Сона? — Я привстала на локте. — Что-то случилось? — Тембр его голоса мне не понравился.
— Случилось? Да, так, ничего… — Бывший оборотень поцокал языком. — Только вот уверьте меня, пожалуйста, что вон тот человек, приближающийся к нам с колом — не Гелинг.
— Как… Гелинг? — ахнул Лео. Вот уж не знала, что он умеет так искренне удивляться.
— Ну-ка… Вампиры, оборотни, люди — все в одну линию! — заорала я.
Лео вскочил и лихорадочно принялся кашеварить над внешностью, Сона, тресясь от страха, старательно оттирал кровавые полосы на шее, что, в общем-то, было тщетно, я же старалась как можно достовернее изобразить из лохмотьев, что меня окружали, одежду (напрасно) и прыгала на одной ноге.
Сона вдруг захотел спрятаться, побежал в кусты, зацепился за мою штанину, запутался в ней ногами, и, с воплем, рыбкой полетел вперед, повалив по пути бедного Лео. Парни покатились по земле, сбили с ног меня и, в итоге, Гелинга мы встретили эдакой замечательной кашей-малой из брыкающихся ног, злобных вскриков и путаницей рук. Даешь чувство юмора!
— Не трожьте ребенка! Он в вашей оргии участвовать не будет! — Гелинг прыгнул в нашу кучу, придавил меня до хрипа, выволок Сону и, выставив перед собой кол, загородил паренька своей тщедушной спинкой. Наверное, это адреналин…
Я со стоном поднялась на ноги, опираясь на Лео. Мы стояли, как два инвалида, вцепившись друг в друга, и шатались из стороны в сторону. Сона попытался начать разговор:
— Эээ… дедушка? Что ты тут делаешь?
— Я пришел за ним. — Он ткнул в сторону Лео пухленьким пальчиком. — Ууу… Демон. Не подходи!
— Очень надо! — фыркнул Лео, распрямляясь.
— Эмм… Профессор? — робко начала я. Он злобно зыркнул в мою сторону. — Зачем же вам мой брат?
— А вот зачем! — Внезапно он шагнул вперед и выдул что-то из кулачка прямо в лицо Лео. Вампир отшатнулся. Его окутало туманное облачко. — Знаете, что это? — криво улыбнулся старик. — Шерсть Волка. Да, да, она самая… Вы спросите почему? Вот вам ответ: — Он кивнул в сторону Лео. Вампир сморщил носик, глаза его наполнились слезами и, со стоном: «За что?!», он высоко чихнул — из его ноздрей вылетел хоровод искорок, облетевших змейкой вокруг его лица и растаявших под торжествующий хохот старика. Лео покраснел.
Я сердито посмотрела на веселящегося Гелинга, Сона выглядел сконфуженным.
— Этот демон мне был предначертан судьбой! Я родился, чтобы уничтожить его! И я, этим священным оружием, сломаю его здесь и сейчас! Берегись…
— Нет уж, это ты берегись, дедушка! — вдруг вскрикнул Сона. Старик опешил и, краснея, с придыханием спросил:
— Как ты посмел?..
— Нет, это как ты посмел поднять руку на Лео! — На наших глазах маленький съежившийся подросток превращался в мужчину. Он развернул профессора лицом к себе и, вырвав у него кол, выкинул «грозное» оружие прочь. Старик все в таком же немом оцепенении пялился на него. — Он спас нас всех, рисковал своей жизнью, помогая мне не обратиться в Зверя окончательно, уничтожил огромное Зло, и ты не посмеешь причинить ему вред, иначе тебе придется говорить со мной.
— И со мной, — встряла я. Мы переглянулись с Соной и, согласованно кивнув, встали между Лео и Гелингом, нахмурившись и сложив руки на груди.
— Дети… — Лео всплеснул руками и поник головой.
Гелинг пораженно молчал и, казалось бы, и не слышал наших слов. Немая сцена начала затягиваться.
— Лео, пройдем… — Я потянула вампира за рукав, пожирая свирепым взглядом застывшего профессора — ну точь-в-точь Сона на помойке. Только сейчас я вдруг увидела, насколько же они похожи! Одно лицо…
— Да, ты права… — Он дал себя увести, и устало прошептал: — Мы едем домой?
— Да, киска моя… Теперь ты сможешь отдохнуть…
И уже почти на выходе из леса до нас долетел жуткий крик раненого зверя — Гелинга:
— Я тебя достану, ВАМПИР!
— Боюсь, что с этим мальчиком будут проблемы. — Лео оглянулся и хмыкнул.
— Мальчиком? — ехидно прищурилась я.
Он окинул меня насмешливым взглядом и промолчал. Но я все равно знала, о чем он подумал, и мысленно ответила: «Очень глупый старик…»
Он наверняка прочел мои мысли и, посмеиваясь, зашагал в сторону деревни, я бежала следом. Мы — существа связанные одиночеством и поэтому всегда вместе. Так и должно быть.