Я удивленно открыла рот, недонеся яблоко, потом представила картинку и тоже рассмеялась. Да, так бывает, старая страница моей прежней жизни перевернулась безвозвратно... и, пожалуй, относительно безболезненно.
- Чего расселась, Верник? Как будто тебя кто-то здесь коньяком поит! Собирайся! У нас встреча а баре с ребятами, будем создавать свою коалицию по борьбе с инопланетными захватчиками!
- Не все жители иных планет захватчики, Хуня, - возразила я подруге, - и давай как-то без членовредительства.
- Так и быть, - покорно согласилась она, - члены я им оставлю, а вот об остальных частях тела - подумаю. Ты давай закусывай, Верник, вон как тебя развезло-то.
И Хуня, напевая под нос древнюю, но снова ставшую популярной за время колонизации песню 'Отречемся от старого мира...', пошла вновь облачаться в парадную форму курсанта Высшей Летной Школы. А я... Я отчего-то предчувствовала, что проблем нам не избежать, но это меня не страшило, то ли от наивности и молодости, то ли от принятой дозы горячительного.
Глава 3
- Феклуша, включай режим 'трезвый водитель' и дуй за руль, - сказала, уже облаченная в парадную форму Хунька, вышагивая из спальни.
Феокл, тоже переодевшийся в строгий костюм лилового цвета, с видом бога, сошедшего к смертным, с достоинством кивнул и направился к выходу из апартаментов леди Ткхшшшарсинсит.
Стоять! - крикнула ему Хунька и андроид застыл на месте. А подруга подозрительно так посматривала, переводя взгляд с робота на меня и обратно.
- Что ты задумала? - напряглась я.
- Расслабься, - улыбнулась подруга, радужно так улыбнулась. От такой улыбки стало вдвойне неуютно и еще подозрительнее, - абсолютно ничего я не надумала. Я просто знаю, что тебя отвлечет от грустных мыслей, скрасит одиночество и заставит не думать о твоем блондинистом любовничке, пока я завтра тебе эликсир противодействия с барахолки не притараню.
- Хуня, - взвыла я, строго смотря на этот генератор идей, - лучше честно признайся, что ты задумала!
- Говорю же - ни-че-го! Вот ты неверующая, Верник! Нельзя быть такой с людьми, которые искренне хотят помочь, - надула хорошенькие губки подруга.
- Знаю я... Твоя помощь, подпитываемая неуемным энтузиазмом, может вырасти до размеров весеннего цунами на Ганимеде.
- Ничего глобального я не замышляла, - фыркнула Хунька, - всего лишь помочь хотела. Помнишь, что древние говорили - клин клином вышибают. Вот я и подумала, что мой Феклуша вполне мог бы помочь тебе забыть твоего распрекрасного.
- Чтоооо-ооо? - взревела я, вскакивая с кресла, - да как тебе в голову такое пришло!!!!
- А что? - захлопала своими желтыми глазищами Хунька, - он и словечки всякие ласковые знает, и вибрация, и...
Видимо, что-то в моем взгляде заставило ее замолчать. Фархунда осеклась на полуслове, задумалась, а потом продолжила, как ни в чем не бывало:
- Ну если Феклушу не хочешь, то тебе нужно обратиться а Центр обретения психической стабильности. Ну надо, Верник, надо. Вон ты какая взвинченная, на друзей бросаешься, подруг любимых пугаешь...
- Неужели я настолько психически нестабильна, что ты даешь мне такие советы? - хотя, слова Хуни заставили меня задуматься.
- Алька, ну ты же всегда спокойная, я в жизни не видела твоих слез, - в глазах подруги, я увидела искреннее беспокойство, - а сегодня... В общем, сходи, пожалуйста! А я успокоюсь.
- Хунь, но там же... рассказать придется и вообще...
- Там все анонимно и работают только андроиды, программа которых не позволяет и слова сказать о своих клиентах. Ты даже можешь не называть своего настоящего имени.
- А ты откуда знаешь? - подозрительно глянула на в миг притихшую подругу.
- Была, - как-то не хотя призналась она, - после неудачного романа с тем астерийцем, который прилетал к нам по обмену, и была. Помнишь?
- Ратеши? Ратеши Тава? - опешила я, - он и ты?
- Да, - тихо так призналась Хунька, - я влюбилась в этого синеволосого гада и, мне казалось, что он тоже меня любит. А потом, перед своим отлетом... - глаза Хуни наполнились слезами.
- Я же не знала, - подойдя близко, обняла плачущую подругу, - я же ничего не знала...
- Конечно не знала, - мягко отстранилась Хуня, - ты кроме своего Истархова больше никого тогда не видела, а мне, кроме тебя и рассказать было некому.
- Прости меня, - прошептала я.
- Да брось, Верник, - улыбнулась мне, уже взявшая себя в руки подруга, - что нас не убивает - делает сильнее. Конечно, каждой, а особенно влюбленной женщине, будет больно и обидно услышать то, что мне сказал Ратеши. 'Самочки Земли превосходны. Прилечу домой, заведу парочку похожих на тебя' - передразнила Хуня астерийца, тщательно копируя его акцент.
- Вот гад! - возмутилась я.
- Гад... Наверное... Менталитет у них такой, Алька, патриархальный. Женщина никто, их много и с их мнением не считаются вообще. Я потом уже разыскивала данные в научных статьях. Пыталась найти ответ на мучавший меня вопрос - почему он так поступил со мной. А оказалось, просто попользовался, не задумываясь о моих чувствах. Зато теперь у меня есть Феклуша, жаль, что в академии его придется отключить и сдать на хранение.
- Дааа... Делааа... - протянула я, - все-таки мало мы знаем об особенностях жителей других планет и информации мало.
- Мало, - согласилась Хуня, - а большая часть и без того скудной информации скрыта грифами секретно.
- Значит будем втройне осторожны в этой их ВЗА!
- Каждой инопланетной заднице по приключению! - глаза подруги полыхали жаждой мести, - запомнят Землян и станут с ними считаться всегда и везде!
- Я с тобой, - просто ответила я и протянула руку подруге.
- И я с тобой, - Хунька пожала протянутую ладонь, - осталось донести это до Стаса и Жорки.
- На посошок? - я протянула ей бокал с коньяком.
- За то, чтоб справедливость восторжествовала! - торжественно произнесла Фархунда.
- За справедливость! - поддержала ее я.
********************************************************
Феокл плавно посадил флайкар на стоянку перед нашим баром. 'Пузатый боцман' приветливо встретил нас неоновыми огнями вывески, нетрезвыми выкриками и доносившимися звуками громкой танцевальной музыки. Время было еще не позднее и ни разборок, ни потасовок, ни уличных выяснений отношений на пяточке перед заведением пока не наблюдалось. Даже сильно захмелевшие клиенты вели себя как-то по-философски тихо, задумчиво созерцая мир.
В душном зале сновали проворные андроиды-официанточки, согласно программе кокетливо хихикая в ответ на сомнительные комплименты в их адрес, а за стойкой возвышался сам хозяин. Гарри, так его звали, вид имел колоритный и притягивающий взгляд. Огромного роста, с большим пивным животом и окладистой рыжей бородой, одетый в неизменную тельняшку времен промышленного судоходства, он возвышался над посетителями, следя внимательным цепким взглядом за порядком.
- О-о-о-о! - заорал Гарри оглушающим басом, завидев нас, - Сто чертей мне в глотку! Алевтина! Фархунда! Мои славные матросики!
И эта громадина выдвинулась из-за стойки, чтобы обнять притихших нас. Гарри всегда так делал, но после его медвежьих объятий ребра ломило нещадно. Матросиками он стал называть нас после нашего первого посещения 'Пузатого боцмана', аккурат на первом курсе. Именно здесь весь наш курс и отмечал посвящение в курсанты. Да... тогда все мы так посвятились, что на утро мало кто что помнил, но вот прозвище 'матросики Гарри' так и прилипло к нам с Хуней.