- Это что ж делается-то?! Мы тут, на полянке да в пещерке, испокон веков…
И лишь только средняя сохранила мудрое спокойствие:
- Разберусь с ними! Покажу им, кто тут на полянке хозяин!
Тут уж настала очередь тревожиться бабе Яге:
- И-и-и… Змеюшко-Горынушко, — заверещала она. — Куды ж ты один против них-то?! Их вон сколько! Да еще с ними наши, местные, вурдалаки! Кола… Коло… Тьфу ты, пакость какая! Коллаборационисты проклятые! — с трудом выговорила баба Яга недавно выученное труднейшее слово.
- А что ж делать-то? — с надеждой воззрились на бабу Ягу все Змеевы головы.
- Собирать всех до купы! Иначе нам их не одолеть…
На состоявшемся тут же военном совете, следуя идее бабы Яги, было решено собирать ополчение. Её же предложением было и послать за подмогой гонцов в края ближние и далекие. Услышав о дальних краях и вспомнив о своих родственниках, Змей Горыныч оживился:
- Они помогут! — возбужденно хлопая крыльями, кричал он. — Они меня в беде не бросят!
Сказано – сделано. Отрядили курьера и к европейским родственничкам Змея.
А баба Яга втихаря, на свой страх и риск, отправила посыльных Белорусскую пущу, Сибирскую тайгу, Забайкальские степи.
К всеобщему удивлению помощь из дальних краев прибыла быстрехонько. Первыми появились лесовые и виселы из Пущи. Ну, оно и понятно, путь-то недолог… Расположились они основательно, так, словно, не на ратное ристалище прибыли, а переселиться решили. Хотя, кто знает, может, такие мыслишки и действительно бродили у некоторых слишком уж шальных нечистых…
Следом прибыл из Сибири весьма немногочисленный, но дюже дикий и злобный отряд абаасов, которым верховодили Арсан-Дуолай и Хара Суорун. Разместившись обособленным лагерем, они тут же сожрали все мухоморы в округе и в усмерть перепугали местных русалок.
Забайкалье отрядило дружину из отвратительно смердящих ликанов, зловонных волкодлаков и ликантропов. Смрад от них был таков, что все живое в округе разбегалось и разлеталось. Но пока они добирались в Приднепровье, к ним присоединились шайки обормотствовавших гульябани, невесть зачем ошивавшихся в казахских степях.
Не было только вестей из Европы, от родственников Змея Горыныча. И когда Змеево терпение опустилось до критической точки, наконец-то появился гонец. Пряча взгляд, отворачиваясь и невнятно бубня, он стал докладывать о результатах своей миссии. С его слов выходило, что Виверн с подкреплением прибыть не может ввиду сильной занятости, дескать, дела фирмы не позволяют даже на денек оторваться, но готов организовать ленд-лиз, причем почти даром, то есть за очень малый процент.
После услышанного правая голова заскрежетала-залязгала челюстями, а баба Яга разочарованно что-то пискнула.
Однако затем голос посыльного стал увереннее. Он сообщил, что на обратном пути совершенно случайно набрел на шведских скоге и литовских ундине. Те приняли его весьма радушно и в ходе очень даже неформальной беседы вызнали у него о причинах, погнавших его в столь дальний путь. Узнав, оживились и после весьма бурного обсуждения — по скандинавским, разумеется, меркам — решили, что им следует присоединиться к ратникам Приднепровским. Вожак скоге объяснил это намерение желанием не закиснуть окончательно в спокойной и благополучно-скучной Скандинавии.
Расположились лагерем сии интернациональные силы, как уверил гонец, чуток в стороне от основной стоянки местных, приднепровских, дружин, но по соседству с подмогой из Сибири и Забайкалья.
Новости показались настолько обнадеживающими, что штаб, возглавляемый бабой Ягой, немедля приступил к планированию битвы. А Змей Горыныч облетывал станы дружин, пересчитывал бойцов, сбивался и снова облетывал. В конце концов, худо-бедно, но все же пересчитал и поспешил в штаб, где кипела работа над наступательной операцией.
К вечеру контрразведка доложила, что заморская нечистая сила тоже не сидит сложа руки. Их агенты внедрились в отряды подкрепления и стали вербовать себе сотоварищей. При этом обещались высокие чины и должности на местных землях после победы, предлагались мешки и мешочки с грязно-зелеными бумажками, на которых были нарисованы чьи-то портреты, пугали карами страшными, если их предложение не примут. И на кое-кого подействовало.
Первыми заколебались приднепровские упыри. Ропот пошел:
- Нам-то вампиры заморские что плохого сделали? Что нам терять? Это пусть лешаки да водяники с ними дерутся, на их места исконные вампиры глаз положили…
Им вторили местные вурдалаки:
- Дык они, почитай, родственники наши… Их же предки в эмиграцию отсюда не от хорошей жизни подались. Пришло время историческую справедливость восстановить…