– Не, я этого беса точно пестом перетяну, крест накрест. Ещё и по лбу благословлю. Глядишь, тогда думать начнёт.
На этом она слиняла окончательно. Славя только фыркнула ей вслед:
– Скажет тоже, на каток...
– А что не так? – уточнил Семён.
– Там хорошо было годов до шестидесятых, потом опошлилось потихоньку. А сейчас вообще... – Ягична безнадёжно махнула рукой.
– И чем тогда было лучше?
– Душевно было, а сейчас помпезно.
– Тогда куда пойдём?
– Да просто прогуляемся по округе. Здесь ещё осталось немного... душевного...
И Ягична жестом подозвала официантку. Как только та отошла, Семён взял Ягичну за руку, привлекая внимание. Славяна подняла на него глаза и он демонстративно взялся двумя пальцами за цепочку выданного Ягой амулета, после чего постучал себя пальцем по уху. Славя сделала задумчивое лицо, потом медленно покачала головой из стороны в сторону и одновременно пожала плечами.
Гуляли они долго. Ягична проявляла удивительное знание московских дворов и домов. И, понятное дело, все дворы и подъезды были перед ней открыты. Семён и не понял, как они добрались до Разгуляя. Вроде и не далеко, но такими закоулками шли, что он несколько раз полностью терял ориентацию. А на самом Разгуляе Славяна остановилась и долгим задумчивым взглядом смотрела на большое красное здание на другой стороне площади. Семён знал, что там сейчас располагается один из многочисленных московских "университетов"[1], но вот какой конкретно – не помнил. Зато помнил другое, чем и блеснул перед спутницей:
– Говорят, это дом самого колдуна Брюса. Того самого.
– Нет, – покачала головой Ягична. – У... дяди Якова здесь было большое подворье, а дом был поменьше и стоял в глубине.
– Ты его знала?
– Ага. Когда я была совсем маленькой, он учил меня. Грамоте, арифметике, основам магии, нумерологии, астрологии, алхимии.
Тут Семён решился потешить своё любопытство и задал, в общем-то бестактный вопрос:
– Лыбедь Киевна, она твоя бабушка. А мама, папа?
– Мама ушла и пропала, когда мне было пять лет.
– Прости... – Семён вдруг осознал, что вопрос его был слишком личным для первого свидания, но Славяна восприняла это на удивление легко:
– Да ладно, это жизнь такая.
Она помолчала немного и начала рассказывать:
– Не за долго до Рождества мама пришла со мной к бабушке. Меня уложили на печку, а сами долго о чём-то говорили. То-ли ругались, то-ли спорили, я не слышала, они накрылись пологом тишины. Потом мама забралась на печку, обняла меня и я уснула. А когда проснулась, в избе никого не было. Я подбежала к окошку, а на дворе мама с бабушкой. Они обнялись, поклонились друг другу и мама ушла. Больше я её не видела. А бабушка в тот же день привела меня сюда.
Сказав это, Ягична улыбнулась, светло и радостно.
– На подворье мы прошли, бабушка что-то показала караульному и он нас пропустил, даже честь отдал...
– Ложа Нептуна? – уточнил Семён, демонстрируя свою осведомлённость.
– Кто его знает? – Славя пожала плечами. – Тогда я мелкая была, а потом не спрашивала...
Она снова рассмеялась:
– Ну вот, заходим мы в дом, а там при входе стоят два лакея. Такие, толоконные лбы... И вот представь, вваливается в дом такая старая мещаночка, не из богатых, и командным таким голосом заявляет: "Эй! Остолоп! Бегом к хозяину, скажи, что ЙА пришла!". Один бросился нас выпроваживать, а бабушка тюк его клюкой по лбу, и превратила в лягушку. Большую такую, – Славяна развела ладони сантиметров на 30. – Она со своего роста шмякнулась на пол и жалобно так: "Ква-а-а-а!". Второй тут же ускакал в дом.
Закончив этот рассказ, Славя тяжело вздохнула и добавила:
– А когда дядя Яков уже умер, я узнала, что он был не дядя Яков, а папа...
Семён стоял изрядно огорошенный этим рассказом. Понимал, что надо что-то сказать, но всё, что лезло в голову казалось жуткой бестактностью. А Славяна посмотрела на него с хитрецой и уточнила:
– Значит, говоришь, грамоте и арифметике уже обучен?
– Вроде как... – согласился совсем сбитый с толку Семён.
– Буду учить тебя магии. Ты не только... – она проглотила ожидаемое слово, – но и маг в придачу. Если оставить тебя не обученным, будет ОЙ!
"Час от часу не легче!" – подумал Семён. Вслух же сказал:
– Хорошо! С чего начнём?
– Начни с этого, – Славя протянула ему небольшую, но толстую тетрадку, исписанную убористым, но очень чётким и понятным почерком.
Семён перевернул несколько страниц и поднял на Славяну беспомощный взгляд: единственное, что он понял, что буквы в тетрадке латинские. Ягична притворно вздохнула: