Хронически безденежный Антошка на поверку оказался тем еще артистом. Свой и впрямь недюжинный талант лицедея он не бросал на ветер, а предпочитал применять в сугубо прикладных целях, коими считал комфорт и всяческое ублажение своих нужд. Он брал у Мани деньги и не отдавал их, юлил и выманивал, жил за счет женщины и иногда даже свыше этого счета, вынуждая занимать, никогда не отдавал и не воздавал, принимая как должное. Он врал как бог, феерически смело, на грани фола, и всегда выходил сухим из воды. Ослепленная блеском его неотразимого обаяния Маня долгое время рада была быть обманутой. Прозрение, как всегда, наступило внезапно, в момент занесения руки для подписи под договором купли-продажи квартиры за бесценок.
Антошка был изгнан из Маниной жизни с позором и выкинутым с шестого этажа чемоданом с вещами. Будущий артист больших и малых академических театров ползал по тротуару и собирал высыпавшиеся из чемодана трусы с носками на виду у всего двора, краснея от злости и унижения, а Маня стояла у окна, наслаждалась этим зрелищем и по-мефистофелевски хохотала в открытую форточку непроданной квартиры — чтобы все слышали и слышал он. Самообладание оставило Антошку ненадолго, ровно на несколько минут, но маска «милого мальчика» успела слететь с его свежего личика. Он даже некрасиво поругался с бабками у подъезда, которые со знанием дела прокомментировали Манькин «смелый режиссерский ход», то есть самым позорнейшим образом «посыпался», не сумел удержаться в рамках заявленной роли и начал пререкания со «зрительным залом». Маня ликовала: сатисфакция удалась на славу. Она даже хотела бросить ему с подоконника цветок герани по темени в благодарность за спектакль, но ей стало жалко горшка.
Замуж Мане, меж тем, хотелось очень. Неизвестно до чего бы дошла она в своих изысканиях, если бы не встретился ей после стольких лет мытарств и лишений один-на-миллионный Настоящий Принц — человек настолько со всех сторон положительный, что даже не бывает такого почти в реальности. Чтобы не мусолить почем зря монарший титул назовем Настоящего Принца, к примеру, Ваней.
Был Ваня ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден... простите. Был Ваня ни тощ, ни тучен, ни вспахан, ни окучен. Не пьющ, не курящ, матом только изредка говорящ. Стихов не писал, любил исключительно женщин и не очень жаловал китайцев, придерживался атеистических взглядов, был умеренно волосат, совсем не вонюч, имел тихих, нейтрально-непричатных родителей-огородников, с первого взгляда пришелся по душе Маниному строгому бате и, самое главное, сам себя обеспечивал с избытком, а потому в связи с серьезными намерениями сразу предложил Мане поучаствовать в ее жизни материально. Польщенная Маня так растерялась, что сразу согласилась, а через полгода уже оказалась в замуже. Даже не поняла как. Все самое лучшее в жизни почему-то происходит так стремительно, что ухватить это не успеваешь не то что пальцами, а и сознанием.
Влюбленный Ваня таскал Маню на руках по всем лестницам, сквозь невзгоды и через лужи. Маня, нежась в его надежных объятиях, вынашивала планы беременности. Ваня, конечно, прикидывался грибковой плесенью и делал вид, что Маниных намеков не понимает.
- Рано нам еще детей заводить, - говорил он друзьям в приватных беседах, - Для себя надо пожить.
- Наивный, - демонически понижая голос, смеялась Маня подругам, - Кто ж его спрашивать будет!
Воистину наивный. Ежу же понятно, что если Маня чего-то захочет, она это получит. Пускай даже для этого придется тайком, под покровом ночи прокалывать «оборонный щит» мужской безопасности швейной иглой. Бедный Ваня просто не знал с кем связался.
У Мани и впрямь вскоре случилась «внезапная» беременность, узнав о которой поставленный перед фактом Ваня чуть не двинул кони. Но Маня довольно быстро привела его в чувство мокрым полотенцем по щщщам и отправила в магазин за селедкой, мелом и плодами папайи. В положенный срок Маня произвела на свет точную копию Принца Вани. Принц Ваня, узрев Ваню-младшего, сначала испугался, хотел сбежать в тайгу, отрастить бороду со вшами и питаться еловыми веточками, а потом воспылал к отпрыску такой всепоглощающей любовью, что Маня даже решила было его заревновать, но подумала и перерешила.
Так они жили-поживали и добра наживали, пока в Манином еще не ветхом организме опять не взыграла молодая горячая кровь.
Успокоенная радостью материнства, утомленная брачным бытом, исполнившая свой долг перед обществом Маня немного загрустила и стала поглядывать налево, потому как Ване до лучших образцов мужеских самцов было как до Китая раком. Да и вообще, скучно стало в счастье близком... а одноообразие оно, знаете ли, разъедает даже самую благополучную семью как вездесущая ржа самое прочное железо. Маня сделала полный апгрейд себя и в тайне от Настоящего Принца вышла на новую охоту.