- Да, вот как он! Хений - все говорят. Чем я хуже?! – подбоченился Ваня, почёсывая колючую бороду. Надо признать - росла борода неровно, да и чесалась жутко, но мужская красота и вопрос принципа перекрывали все минусы в глазах её обладателя.
- Да, ты Ванечка ничем не хуже! - поддакнул Федя, шустро выставляя на стол пирожки с севрюжкой, и доливая гостю в чарку кваса. - Чего нет то?! Сочиняй конечно, чего ж не попробовать. Чай не глупее того англичанишки! Я вот вчерась тоже мыслил, что не выведу пятно от браги в гостевой горнице, а вот покумекал, людей добрых послушал, да постарался - зубной порошок с мелом и козьей мочёй смешал, как бабка Пелагея присоветовала, да потёр от души - вот и нет пятна! Вот что значит руки не опускать!
- Эммм… Ну да! Вот и я об том же толкую! Попробовать надобно. Сам я правда покуда не горазд байки складывать...
- Да ладно! Не принижай своих талантов! - хихикнула Марья, ловко цепляя в ухо серьгу с ярким камушком.
Сбившись, Иван поперхнулся квасом, задержавшись взглядом на её пальцах, но откашлявшись продолжил, как ничуть ни бывало,
- Так вот, сам я боюсь не управлюсь. Помощь мне надобна. Марья твоя – мастерица сказки сказывать, да байки сочинять. Всему царству её таланты известны.
- Да, точнёхонько так! - радостно закивал Фёдор, восторженно улыбаясь. - А затейница какая! (Иван поперхнулся снова.) И пляшет знатно, и картины живые на праздниках, да ярмарках представляет. Народ за это всегда к нашему дому с почтением и радением. Кто курочку принесёт, кто молочка. Всё в дом, всё в дом. Её, моей хозяюшки, радением всегда сыты и счастливы!
Фёдор смахнул умилённую слезу, Иван выдавил что-то похожее на сдавленный хрип, а Марья резко поднялась, закидывая длинную косу за спину и бесцеремонно обрывая поток мужниного восхищения,
- Ладно, мальчики, давайте к делу! Иван видать хотел сказать что-то, да всё никак не соберётся. Что там насчёт баек и сказок? Не складываются без меня?
- Ага! Вот я и излагаю - помощь твоя нужна позарез, хозяюшка! Я вона и тройку у ворот приготовил, чтобы не отвлекать, болтовнёй нашей пустяшной, Фёдора от дел важных. Прокатимся? Оно это... на природе творить то сподручнее… – выдохнул Иван с надеждой глядя на подругу.
- Что ж, помочь можно, да только не за так! Плату хочу за свою помощь! - упёрла руки в бока красавица.
- Это конечно… Это завсегда! - засуетился Иван, торопливо вытягивая из кармана блестящую коробочку. - Вот! Серьги изумрудные тебе Марьюшка, за доброту душевную и отходчивость! Как раз в комплект к тому перстеньку изумрудному, что ты в прошлом году нашла.
Ловко перехватив коробочку, Фёдор сунул туда свой точёный нос, причмокивая,
- Ах, как блестят! Ох и везёт же тебе Марья! Как это в прошлом годе ты умудрилась посредь улицы ночью перстень изумрудный найти, до сих пор дивлюсь! Вот что значит в рубашке родиться! И ведь повезло ещё, что Ванечку ты тогда случайно встретила и ни один лиходей тебя не обобрал!
- Повезло… - Эхом откликнулась Марья, забирая у мужа из рук подарок и возвращая его Ивану. - Не пойдёт! Маловато будет!
- Что ж ты ещё хочешь, Марья свет Батьковна? - растерялся Иван.
Неторопливо обойдя вокруг гостя, Марья ткнула ему перламутровым ноготком прямо в подбородок.
- Вот чего! Сбреешь свою жуткую бороду, поеду с тобой. Нет - вот Бог, вот порог! Не обессудь добрый молодец!
- Как же я без бороды? - расстроился Иван. – Совсем не мужик буду! И чем она тебе не люба? Фёдор вон говорил - идёт мне…
- Колется… - загадочно проронила Марья, протягивая красавцу вышитый самолично рушник.- В горнице соседней вода и остальное надобное имеется. Подсобить тебе или вон пойдёшь? - поставила вредная баба вопрос ребром, лишая нашего героя последней возможности к отступлению.
Тяжело вздохнув, Иван полюбовался на себя последний раз в зеркало на стене и буркнув,
- Сам управлюсь! - сердито хлопнул за собой дверью.
Спустя совсем чуточки времени, в горнице словно ясно солнышко взошло - такой красивый и славный стал Иван без бороды.
- Ну чисто царевич! – радостно захлопала в ладоши Марья, увидев героя и подпрыгивая на месте от удовольствия. - Давай свои серьги!
Вложив коробочку в её раскрытую ладонь, Иван заглянул в глаза красавице и отчего то вдруг всю сердитость, как рукой сняло. На душе стало светло и привольно, будто в чистом поле рано поутру.
- Ну, ты Фёдор тут без нас не скучай! - деловито подхватил гость хозяйку под локоток. – Будем не скоро. Сам понимаешь, сочинительство оно того - трудов требует и времени немалого! Трудиться будем в поте лица, так что, вернёмся затемно…