И черствым станет сердце полководца,
И он от шахиншаха отвернется…»
О том, что видел, рассказал мудрец,
Когда вернулся к шаху во дворец.
Известием таким ошеломленный,
Ормузд увял, как вянет лист зеленый.
Властителя согнула скорбь в дугу.
К себе позвал он юного слугу,
Сказал: «Достигни войска на дороге,
Бахраму передай приказ мой строгий:
«Остановись и дальше не скачи.
Наступит ночь, — вернись ко мне в ночи.
Останешься со мной наедине ты:
Мне вспомнились полезные советы,
О многом я с тобой поговорю».
И прибыл юноша к богатырю,
И передал ему приказ владыки.
Сказал Бахрам: «Ответствуй: «Шах великий!
Кто возвращает рать свою с пути?
Несчастье может с ней произойти!
Дурное это предзнаменованье,
А враг придет в восторг и ликованье.
Я возвращусь, победу одержав, —
Да воссияет властелин держав».
Гонец Ормузда прискакал с ответом,
И сердце шаха озарилось светом:
Исполнен радостного торжества,
Презрел он соглядатая слова.
Бахрам, когда сгустилась мгла ночная,
Повел дружины, бога призывая.
Когда вступило войско в Хузестан,
Привал устроил богатырский стан.
С мешком соломы, чувствуя усталость,
Среди бойцов старуха пробиралась.
Подъехал воин к ней, купил мешок,
Но денег ей не заплатил седок.
Пришла к Бахраму женщина седая
И о мешке поведала, рыдая:
«Солому я несла бойцам твоим, —
Богатством не владела я другим,
Но всадник, на котором шлем богатый,
Забрал мешок и скрылся от уплаты».
Нашли тотчас же воина с мешком,
К Бахраму привели его бегом.
Бахрам пылал, как чистоты светильник!
Сказал: «Нас опозорил ты, насильник!
Не мни, что совершил ты малый грех:
Я строго накажу тебя при всех».
Был воин, в преступлении повинный,
Мечом разрублен на две половины.
Позорной казни предали бойца,
И страх объял насильников сердца.
Раздался полководца громкий голос:
«Кто украдет соломинку иль колос, —
Не жди пощады: подниму я меч,
Чтоб надвое преступника рассечь.
Нет места вору между храбрецами,
Что обладают чистыми сердцами.
Не соблазняйтесь вы чужим добром,
За все платить должны вы серебром».
Так молвил вождь воинственному стану.
Рать поднялась и двинулась к Домгану
И стала, наконец, на рубежах,
Где ждал сраженья старый Совашах,
Где войско турков было наготове,
Где не смолкали гул и рев слоновий.
А между тем в Иране шахиншах
Томился, чувствуя тоску и страх.
Когда спустилась полночь с небосвода,
Ормузд позвал сановника Харрода.
Сказал: «Я жить в тревоге не могу.
Вооружись и поезжай к врагу.
Возьми побольше ценностей и денег,
Пусть враг подумает, что ты изменник.
Узнай, какое войско с ним пришло, —
Противников и силу, и число.
Я западню расставлю супостату.
Скачи по направлению к Герату.
Бойцов Бахрама встретив на пути,
Ты обо всем Бахрама извести,
А с Совашахом будь лукав и сладок
И войск его запомни ты порядок».
К Герату поскакал Харрод Бурзин,
Достиг седок бахрамовых дружин
И обо всем он известил Бахрама,
И к Совашаху путь направил прямо.
Он прибыл в стан. Смотря по сторонам,
Сокровищам дивился и слонам.
Готово было все к суровой битве.
Восславил Совашаха он в молитве,
Когда к владыке он вступил в шатер,
И был с владыкой сладок и хитер.
Его не заподозрил враг в обмане,
Веселье началось в туранском стане,
И под покровом ночи, без преград,
Бахрам привел богатырей в Герат,