Пролог
Пролог
X век, 902 год. Параллельное измерение.
На Земле по утрам восходит пламенное, жаркое солнце, согревая и утешая после темноты ночи всё живое, в ночную же пору - холодная, безжизненная луна, отражающая свет дневного светила. В Иномирье же нет ни дня, ни ночи: там светят звёзды, похожие на наше солнце, но они слишком отдалены от этого мира, чтобы называться таковым, и слишком близки к нему, чтобы быть просто похожими на светлячки светилами. Потому Иномирье навечно погружено в предрассветные сумерки - ни мрак, ни свет.
Свет этих звёзд отсвечивается в сверкающей глади рек, поглотивших сушу земель Иномирья, отчего оно сияет подобно отшлифованному алмазу. Это отражается в окнах дворца, стоящего на небольшом островке в центре реки Скай - самой главной и полноводной реки в этих землях. Дворец пустовал веками - в Иномирье царила анархия, что вполне устраивало жадных до власти политиков, но делало несчастными простой люд. Долгие годы, а то и столетия люди мечтали о добром и справедливом Короле, который, согласно древнему Пророчеству, должен приплыть на плоту по реке Скай, и стать самым честным, добрым и справедливым правителем, когда-либо правившем в их мире.
И вот ровно в полдень столицу Иномирья, - самый большой остров, отделённый от остальных островов рекой Скай, - огласило торжествующее пение трубы. Это был верный знак того, что произошло нечто радостное, из ряда вон выходящее, и жители столицы столпились на центральном острове, со смесью тревоги и надежды вглядываясь вдаль.
Тишина была звенящей. Внезапно её взорвал исполненный радости крик какого-то маленького мальчика:
- Смотрите, вот он плывёт! Наш Король!
Люди напрягли глаза и только тогда разглядели плывущий вдалеке одинокий плот. Это был тот самый год, день недели и час, указанный в Пророчестве. Наступившая вновь на миг полная тишина сменилась радостными криками и свистом. Второпях поднимались флаги и знамёна, люди выстроились в ряды и слаженно, как никогда раньше, запели гимн своей страны.
Прекрасные голоса певцов и певиц доносились до плывущего на плоту человека, вызывая на его сухих, потрескавшихся губах торжествующую улыбку. С сияющими от радости глазами он уже махал обеими руками столпившимся на берегу острова людям, уронив в воду весло.
Когда он причалил к берегу, все увидели, что незнакомец довольно хорош собой и неплохо сложен: облачённый в длинный чёрный плащ, с длинными вьющимися белокурыми волосами и ярко-зелёными глазами. Его волосы и борода были не совсем однородного цвета, а казались поделёнными на одинаковые по ширине полосы - от совсем белых до золотисто-русых. Мужчина приветливо отвечал на радостные, возбуждённые улыбки толпы, показавшись жителям Иномирья милым и дружелюбным. Не одна молодая женщина уже бросала на него украдкой влюблённые взоры, мечтая о таком же как он красивым супруге.
Только когда первый восторг прошёл, люди заметили, что по бокам к нему испуганно жмутся двое детей, которым можно было дать от четырёх до шести лет. Вероятно, это были близнецы - такими они казались похожими друг на друга. Белокурая, как и её отец, хорошенькая девчушка с ярко-зелёными глазами и очень миловидный темноволосый мальчик, ясные очи которого отливали янтарным блеском.
- Это мои дети, - улыбнулся незнакомец, взъерошив светлые волосы дочки, - Эту зеленоглазую прелесть зовут Роксана, а моего сына - Толли.
Прошло какое-то время, прежде чем новоявленного Короля успевшие нарадоваться на него люди отвели в великолепный Дворец, стоявший на берегу реки Скай. Это было красивое, величественное здание - настоящее чудо архитектуры. Никто из видевших не в силах был остаться равнодушным после хотя бы одного взгляда на его ажурные, изящные башни и тонкие шпили, изысканные витражи в окнах, изображающие батальные сцены тех времён, когда Иномирьем ещё правили монархи.
Новый Король, гордо вскинув голову, шёл по ковровой дорожке, держа за руки своих детей, которые, как и их отец, старались держаться с достоинством. Лицо Роксаны сияло ослепительной улыбкой, которой она щедро одаривала мальчиков-пажей и девочек-служанок, не сводящих с маленькой принцессы восхищённых глаз. Толли вёл себя более скромно и сдержанно, но и он не упустил шанса покрасоваться перед восторженной публикой, пару раз помахав рукой столпившимся во Дворце подданным.
В самый разгар веселья и радости ни одна живая душа не заметила, как в реке Скай всплыло бездыханное тело человека средних лет, одетого в белую, расшитую золотом мантию и с благородными чертами лица, на груди которого зияла чудовищная колотая рана.