* * *
Воссев на королевский престол, новый монарх назвал себя Вассаром I. На вопросы любопытных придворных, кто он и откуда прибыл, Король отшучивался или вообще не отвечал, так что скоро те перестали этим интересоваться. Такая же, а может, даже большая завеса тайны окутывала его детей; играющие с ними пажи не раз пытались спросить у Роксаны и Толли, кто их мать, но всё было тщетно. А однажды случилась череда загадочных, пугающих происшествий, которые после никто не мог объяснить, и так они стали частью устного народного творчества Иномирья, наряду со страшилками о призраках и злых ведьмах.
Произошло это, когда восьмилетний сын одного из вельмож, по имени Дайтрикс, мучимый любопытством, в который раз спросил у Роксаны об их с Толли матери. Девочка крепко сжала губы, её ярко-зелёные глаза сузились, зрачки же в них, наоборот, расширились... Внезапно принцесса издала высокий, душераздирающий вопль, который вряд ли мог бы принадлежать человеку, и Дайтриксу на миг показалось, что вместо обычных зубов у девочки во рту клыки, как у хищного животного. Всё это длилось не дольше мгновения; в тот момент, когда принцесса закричала, с потолка с оглушительным треском и грохотом сверзилась хрустальная люстра, упав прямо на голову мальчику. Окровавленного Дайтрикса унесли на носилках в придворный лазарет, где он вскоре и скончался от тяжёлой травмы головы. Разумеется, никто не стал винить в происшедшем Роксану - взрослые, конечно, слышали, как она кричала, но кто бы обратил на это внимание?
Спустя несколько месяцев, когда всё, казалось, более-менее, улеглось, таинственное несчастье повторилось, на сей раз, с няней, которая пыталась накормить Толли. Мальчик, которому к тому времени исполнилось пять лет, ненавидел блюдо, что сварил для них с Роксаной повар, хотя няня и настаивала, что эта еда самая полезная для растущих организмов. Несчастье случилось, когда женщина подавала Толли горячий суп, как раз наливая его из суповницы в тарелки. Всё, как и в прошлый раз, произошло мгновенно: дикий, нечеловеческий крик, острые клыки во рту принца, блеснувшие в свете свечи - и обжигающая струя горячего супа, который выплеснулся прямо в лицо няне. И, как и в прошлый раз, никто этого не видел, все лишь слышали истошный крик Толли, но опять никто не придал этому значения.
Но разве скроешь такое от простых людей и, тем более, детей? Постепенно по Иномирью расползлись жуткие слухи о том, что голоса принца и принцессы обладают огромной разрушительной силой, да и не только это. Зловещим юным жителям столицы показалось и то, что Вассар отказался от придворных учителей, взявшись учить близнецов сам, да ещё при закрытых наглухо дверях.
«Чему он их учит?», - гадали одни.
«Как это - чему? Знамо дело, разрушать стены одним криком», - мрачно шутили другие, но это были шутки сквозь страх и тревогу. Ещё ни один ребёнок, чьи родители были высокопоставленными особами, не внушал жителем Иномирья такого липкого, холодного ужаса, как маленькие Роксана и Толли.
Глава 1. Запах земляники
X век, 915 год. Древняя Русь
Под окном чирикали неугомонные воробьи, где-то в лесу трещала сорока; шумел в кронах деревьев лёгкий летний ветерок, где-то там, за лесом, ласкался о скалы речной прибой... Семнадцатилетний Карий проснулся с радостной, лёгкой душой, какая может быть только у очень молодого человека в погожее летнее утро. Он не мог больше ни минуты оставаться в постели, так и зовущей вновь откинуться на подушки - сила сильнее его воли, сильнее чего бы то ни было, неудержимо влекла его вон из дому. Куда угодно: в благоухающее скромными, но ароматными цветами поле, в наполненный сладкими ягодами и птичьим гамом лес, или к шумной, быстрой реке, волны которой с таким приятным шумом разбиваются о прибрежные скалы, разлетаясь на сверкающие бриллианты-брызги. Он готов был броситься на улицу и бежать наперегонки с тёплым ветром, что принёс с собой запахи чистой реки, земляники из леса и ромашек с поля...
Пока Карий наполнялся истинно летней радостью и лёгкостью своего беспечного бытия, в окошко громко постучали. Юноша выглянул, распахнув настежь деревянные ставни (в комнату тут же залетело несколько бабочек-капустниц), и его карие глаза встретились с ясным, весёлым и чуть лукавым взглядом небесно-голубых очей.
- Здравствуй, Карий, - улыбнулась девушка.
- И ты здравствуй, Василиса! - поздоровался с ней Карий, у которого от внезапно нахлынувшей любви и нежности комок встал в горле.
- Пойдём со мной на реку.
Ну как ей откажешь? Сколь же счастлив был Карий снова её видеть, пусть они и не виделись всего-то одну ночь!