Что до Кардана, оглушённого огненной волной, то того ждала довольно бесславная и глупая смерть. Когда тот собрался нанести удар в спину полуэльфу, Джеран развернул Таланиса, тем самым поменявшись с ним местами, и огненный клинок полоснул стрелка по спине. Когда мечи сцепившихся Таланиса и чёрного воина разделились, полуэльф сделал шаг в сторону и резкий выпад. Со скрипом и скрежетом сверкающий меч пронзил сталь, демонический полководец взвыл, и из разреза в шлеме хлынуло кроваво-красное пламя. Прошлого всего несколько секунд, когда тело одержимого полностью выгорело, оставив лишь обугленные доспехи -- на этот раз Лорс поразил самое сердце своего врага. А когда чёрный воин повернулся, чтобы покончить и с Таланисом, от того оставался лишь огненный силуэт. Бежал ли полководец сам, или Ваалинар спас того от неминуемой гибели? Неизвестно. Короткая схватка вновь окончилась победой полуэльфа, и тот двинулся дальше по пустым улицам Ирдии. Никто не встал на его пути ни в городе, ни во дворце, и вскоре паладин оказался перед самыми вратами в Преисподнюю, где ждал его Ваалинар. Он слышал тысячи насмешек, он слышал зов Ада, где его уже ждали. Ждали демоны, надменные и самоуверенные, жаждущие крови, но не Ваалинар. Лорд Преисподней был единственным, кто боялся идущего к вратам воина, ибо знал, на что тот способен. А пока демон возводил препятствия и тысячные легионы демонов, Джеран Лорс шагнул в пылающую бездну, чтобы отомстить...
А пока там, в глубокой бездне пылающего ничего, решалась судьба демона и полуэльфа, к Создателю вознёсся один из его верных последователей. Аркабар помнил, как орда демонов с воем накинулась на него, как своим щитом он закрывал раненого Дариуса. Когти добрались до сердца, и тогда жизнь оборвалась, а после краткой темноты предвестник увидел поле боя с высоты птичьего полёта. Он даже не помнил, как наносил последние удары, до конца цепляясь за жизнь, не помнил, как упал и был втоптан в зловонные массы. Всё выше и выше стремился он к небесам, и вот вскоре он понял, что уже не принадлежит этому миру. Но что-то злое и тёмное ждало его наверху. Словно чёрные сети, раскинулась тьма, и павшего воина оглушили тысячи криков о помощи. В лоснящейся чёрной паутине томились сотни тысяч душ, среди которых Аркабар смутно узнал и своих соратников. Их призрачные силуэты силились вырваться из жуткого плена, но им это не удавалось. Вот и Легрейн увяз в паутине и по разуму расползся жуткий холод. Снизу и по сторонам была кромешная мгла, в которой сверкали десятки слоёв паутины, но наверху виднелся тусклый свет. Но он был столь призрачен и далёк, что не дарил надежды.
-- Неужели таков конец? -- шептал он, и вторили ему тысячи голосов. Странный яд парализовал волю. -- Неужели Творец отвернулся от нас?.. Каждая смерть заканчивается так? Мы сражались за свет, за воцарение добра, но пав, каждый из нас попадает сюда... В это... жуткое место! Всё напрасно...
Предвестник увидел, как из темноты поднялись сотни ужасающих пауков. Подобно жнецам они собирали души, впитывая их в себя, от чего огромные туловища их начинали светиться внутренним белым светом. Паутина задрожала, крики стали громче. Легрейн ощутил над собой холодное дыхание одного из жнецов, снова всё поглотила темнота и жгучий холод. Таков нынче был конец каждого слуги света.
Но вновь мглу разрезал яркий свет, и зрение вернулось к инквизитору. На фоне тусклого света мужчина увидел белый многокрылый силуэт. Он и ещё трое, таких же многокрылых, спускались вниз, и многие жнецы бежали прочь, но не из страха, а для того, чтобы вернуться с подкреплением. В жуткой тишине пауки ринулись на ангелов, затопив собой всё. Словно молнией, взмахнул серафим своим молотом, и сотня душ устремилась ввысь. Но во много крат больше остались, а приспешники Бездны уже заставили небожителей отступать. С благоговением Аркабар смотрел на серафимов, которые летели следом за душами, возвышающимися в чертоги богов. Вскоре все сто спасённых обнаружили себя среди белых облаков и колонн чертогов самого Создателя. Сам Вестальд предстал перед счастливыми спасёнными.
-- Где же остальные? -- удивлённо спросил Аркабар, среди людей видя лишь троих из множества погибших предвестников и паладинов. А простых солдат здесь и вовсе не было.
-- Мне очень жаль, Легрейн, но остальных нам не спасти. Вы все достойны, чтобы знать правду. Дартазаэль -- низвергнутый тёмный бог -- на свободе, и он уже захватил мир мёртвых. Поэтому души умерших теперь направляются прямиком к своим богам. Но на пути их ждут сети Бога Безумия. Дартазаэль собирает армию, и души умерших подчиняются ему против воли.
-- Но почему вы не дадите бой?! -- возмутился кто-то из умерших.
-- Потому что, нас очень мало, -- тихо ответил серафим. -- Идёмте со мной. Я покажу вам кое-что... -- и небожитель начал подниматься по ступеням белоснежного чертога. Тяжёлым грузом на гостей свалилось ощущения запустения. Они прошли по пустым белым залам, и вскоре Легрейн увидел Его. Создатель, как и прежде, восседал на своём троне, но был он похож не на великого бога, а на древнего старика.
-- Отец умирает, -- произнёс Вестальд. -- А Дартазаэль к тому же переманил на свою сторону практически всех ангелов. Поэтому я спрашиваю вас, люди, согласны ли вы принять звание небесных воинов? Готовы ли вы стать архангелам на службе Творца? Знайте, что в обычные времена такой чести удостаивались единицы, но сейчас нам нужны все воины.
-- А что, если кто-то не захочет? -- эхом раздался вопрос одного из духов.
-- Мы не будем заставлять. Кто хочет принять свою участь мертвеца и отправиться в путь, который предназначен изначально, может идти -- вас проводит мой брат, -- Вестальд указал на одного из ангелов, который был с ним. Первый Серафим был хмур, но в глазах его было не столь много скорби, но желание сражаться и мстить было велико. Но Создатель продолжал сдерживать остатки своей рати. -- А те, кто останется, примут присягу прямо сейчас.
Около десятка спасённых тут же покинули чертоги Создателя. А остальных же, Легрейна в том числе, ждала великая судьба. Но как кончится их путь? Даже Алгарос не мог ответить на этот сложный вопрос, ибо ничто в этой войне не было предрешено.
***
В мире живых же тем временем шли похороны героев. Всех паладинов, гвардейцев и предвестников хоронили в особых гробницах, находящихся под храмами Создателя. И сегодня в одном марше все три воинства собрались вместе. Обычно гробы погибших несли равные им братья, но не сегодня, ибо все предвестники и паладины были заняты очищением империи. Сегодня церемонии проводили молодые послушники. Но всё же среди присутствующих был один гвардеец -- Дариус Тайтир, который из-за ран был вынужден остаться при короле. Он всё ещё испытывал чувство вины из-за гибели своего друга и продолжал терзать себя. Не смотря ни на что, гордый воин явился в полном боевом облачении, как и полагалось. Гробы неслись на плечах участвующих в церемонии в открытом виде. Несмотря на то, что целители и служительницы омыли раны погибших, многих по-прежнему не могли опознать.
Процессия тянулась с улицы в полумрак огромного храма, под чьими сводами горели десятки свечей. С витражных окон и изваяний на погибших взирали лица героев и ангелов древности, а путь святым освещали лучи солнца, пробивающиеся сквозь окна, а цвет их незаметно изменялся из-за цвета стекла. Коридором выстроились редкие прихожане -- в основном старые матери и отцы, ибо у святых воинов не было жён. Впрочем, везде находились исключения, и среди притихших стариков рыдали несколько молодых девушек. Шествие сопровождалось протяжным пением священников. Звуки эхом отражались от серых резных арок и колонн, а воздух был холоден и неподвижен.
Из залов процессия перешла в подземелья и, спустившись в склепы, остановилась. Гробы укладывали вдоль стен, где воины света в полном боевом облачении нетленным уходили на покой. Благодаря заклинаниям света тела героев не разлагались и не подвергались гниению, но с недавних пор чары стали ослабевать, что само по себе являлось плохим знаком. И хотя священники тратили всё больше сил на поддержание своей магии, они по-прежнему оставались верными своим традициям. Крышки гробов выполнялись индивидуально для каждого погибшего, в точности повторяя внешность похороненного. Тайтир не участвовал в ритуалах погребения, поэтому наблюдал со стороны. Погружённый в свои мысли, он мрачно смотрел, как гроб Легрейна укладывают на возвышении в конце чертога -- там находились прежние короли Талании и приближённые к ним, а так же герои, выделившиеся особо. Взглядом воин скользил по надгробиям. Здесь не было практически ни одного старика. Нынче все паладины и прочие воины погибали относительно молодыми. Но скоро это закончится -- Дариус твёрдо знал, что Алан Таланийский обязательно приведёт страну к победе. Он уже почти это сделал. Но рука, лёгшая на широкое плечо воина, заставила оторваться от созерцания чертогов. Из-за брони гвардеец с трудом ощутил прикосновение, но эту тяжёлую руку было тяжело не узнать.