- Тогда ты, красавчик! - чёрненькая русалка поймала взгляд Куба, и тот завороженный сделал неуверенный шаг.
Мускулы взбугрились, вены вздулись от напряжения - парень изо всех сил сопротивлялся потустороннему влечению. Затянувшееся молчание вдребезги разбил звук губной гармошки, которая всегда жила у Крикуна в одном из многочисленных карманов камуфляжа. Русалки вздрогнули и покачнулись.
- Давайте, кто кого перепляшет! - подначил их Маэстро и, несмотря на хронически больное колено, пустился в пляс.
Музыка соответствовала настроению мужчин - игралась мелодия боевых частушек, певшихся под драку. К слову сказать, этот мотив позаимствовал композитор, написавший саунд-трек к фильму «Бумер». Он разбавил динамичную мелодию многозначительными паузами и электронными спецэффектами, оставив в основе ту самую гармошку, что звучит в оригинале. Брутальному фильму брутальная музыка.
Русалки ничего не могли с собой поделать - музыка всегда влияла на них против их собственной воли. Пришлось им участвовать в этой странной пляске, больше походившей на разминку перед дракой, в своей основе таковой и являвшейся. Мужики втаптывали прибрежный песок так, что он вихрился, достигая колен. Страшно было смотреть на плавно двигавшиеся тела всей своей мощью говорившие, что любая танцевальная фигура может завершиться ударом, причём сильным. Девушки старались держаться в сторонке, приплясывая на небольшом пятачке и не отсвечивая, пока увлёкшиеся люди забавлялись. Внезапно Буза вспомнил об их присутствии и двинулся в к ним.
- Ну что, девчонки, потанцуем? - и сграбастал за волосы первую попавшуюся.
- А-а! - тонко и противно заверещала русалка.
- А ну, кто тут моих девочек обижает?! - раздалось громогласное, вмиг заглушившее звуки губной гармошки.
- Пресвятая Богородица, - прошептал, крестясь, отец Константин, глядя на огромную русалищу.
Это была женщина воистину роскошных форм, давно переросших в область кошмарных. Все, что могло разжиреть и обвиснуть, разжирело и обвисло. Так называемый «пояс безбрачия», иначе говоря, круг жира вокруг талии свисал практически до колен, прикрывая нижний срам. Верхний срам стекал туда же, хлопаясь о живот при каждом резком движении. Седые волосы спутанным ореолом окутывали плечи, спускаясь ниже колен. Концы косм уходили в воду, кое-где в них застряли водоросли. Грозные очи, нос картошкой, губы-пельмени - всё говорило об её главенствующем положении (иначе как ещё она могла так отожраться?).
- Отпусти Мельку! Живо! - отрывисто скомандовала русальная воевода, окончательно выходя на берег.
- Ага, щас, - нахально ответил Володя, ещё крепче вцепляясь в чертовку и осеняя её крестным знамением. Инфернальная девица ещё пуще заголосила и скукожилась. - Подсовываете тут честным людям палёный коньяк, а потом совратить пытаетесь!
- Совратишь тебя, как же, - недовольно пробурчала бой-баба. - А так хочется!
- Уймись, - прикрикнул на неё Сергей, и та действительно притихла.
Как ни странно, но что Сергея, что его отца нечисть и то, что с ней связано, старались избегать. Взять, к примеру, тех же цыган, от которых попробуй отцепись, особенно на кладбище, где они целыми стайками караулят родственников усопших, пытаясь сорвать куш на людском горе. Стоило им взглянуть в глаза назойливой гадалке, та шарахалась от них, как чёрт от ладана, хотя ничего демонического в их облике не было. Обычные люди: сероглазые, со светло-каштановыми волосами, крупными носами и упрямыми подбородками.
- Отпусти, - уже без пафоса и даже как-то жалобно повторила «хозяйка быстрой воды». - Мы вас больше не тронем.
- Клянись! - Насупил широкие брови Пожиратель огня.
- К-клянусь водой в реке, что ни я, ни мои девочки зла вам не причиним, - заикаясь, но искренне проговорила русалка. - Приходите завтра, ставьте сети, будет вам рыба. Только в омут больше не лезьте - не надо вам туда.
- Хорошо, - кивнул Сергей и перевёл взгляд на друга, до сих пор удерживавшего Мельку. - Отпусти.
Тот нехотя разжал руки. Все мужчины в немом оцепенении смотрели, как младшая русалка со слезами на глазах бросается в ноги старшей, как та залепляет ей звонкую оплеуху, а потом прижимает к пышной груди (Брр!), подзывает вторую и гордо удаляется в сторону омута.
- М-да, забористый был коньячок. - Почесал в затылке Крикун. - Всё, что осталось - сжечь!
- Да ладно тебе, - хмыкнул Куб, - прикольные были галлюцинации.
- Сам ты галлюцинация. - Сплюнул Игнат. - Всё сжигаем, даже рюкзак!