- Зачем его-то? Хорошая ведь вещь, раритет, - попытался возразить Володя.
- Ага, что ж ты к тому раритету, - кивок головой в сторону торжественного ухода русалок, - не пошёл тогда?
- Меня Наташка убьёт, - вздохнул преподаватель рукопашного боя и стрелкового оружия.
- Вот и нечего тут, - уже спокойнее подытожил начальник лагеря и принялся собирать обратно в рюкзак остатки еды и пустую бутылку.
Наутро никто толком не помнил, что произошло ночью. Собравшись перед подъёмом на нижней беседке, где обнаружили остатки сожженной добычи Сергея и Владимира, они лишь недоумённо вздыхали о собственном расточительстве.
- Не знаю, как вы, а я только помню, что хлеб нарезали и братину наливали, всё остальное - как отрезало, - поделился воспоминаниями Куб.
- А я помню, какая вкусная была килька, - мечтательно вздохнул Леопольд.
О наставлениях товарища поцеловать, наконец, понравившуюся девушку, он умолчал. Да и некогда было этим заниматься: он то занятиях, то едет в город за какой-нибудь надобностью, и это ещё неплохо - раньше приходилось по два раза в день кататься за водой в соседнюю деревню, а на новом месте скважину пробурили. Вода оказалась отличной, более того, соответствовала санитарным нормам, так что в этом году на одну заботу было меньше. Людмила тоже пахала, как бессмертный пони, варя на сто пятьдесят человек вкуснейшую еду, несмотря на то, что готовилось всё на костре и в большинстве своём из консервов.
- У меня единственная мысль осталась после вчерашнего: надо срочно ставить сети, - поделился сокровенным Володя.
- Да-да, я тоже это помню! - поддержал друга Сергей. - Почему-то уверен, что будет много рыбы.
- У меня, кстати, третьего занятия нет - можно до сончаса начать, - воодушевился Буза.
- К сожалению, придётся тебе одному - у меня инструменты у третьего куреня, - огорчился Пожиратель огня.
И вновь хрипловатое исполнение замечательной песни «Как прекрасен этот мир», подъём, зарядка, молитва, завтрак и занятия. Единственный, кому сегодня требовалось выходить за периметр - Чудо-трава, у которой имелся конопляный иммунитет, посему нечисть лишь злобно шуршала травой. К вечеру, когда стало ясно, что русалки неосмотрительно дали клятву «не навредить», более того, посмели снабдить мерзких людишек отличным уловом, глава местной экосистемы решил принять радикальные меры! В пределах возможного, конечно, но договориться с духом ветров ему - раз плюнуть. Как-никак, сват.
[1] Главный герой саги Анджея Сапковского «Ведьмак».
[2] Агиа́сма (греч. Αγίασμα - святыня) - в православии название святой воды, то есть воды, освящённой в храме по определённому обряду.
[3] Гряная неделя - иначе руса́льная неде́ля (также Троицкая неделя, Проводы русалок). Считалась временем пребывания на земле русалок, вышедших из воды после Вознесения. Также существует мнение о том, что русалок было два вида - водяные и лесные. В данной книге мы берём за основу первый вариант.
[4] «Бревно дружбы» - вид воспитательной меры для драчунов. Носят его в течение оговоренного времени, в зависимости от степени тяжести проступка, причём везде: в процессе перехода от занятия к занятию, до умывальников, столовой, даже до туалетов им приходится ходить с бревном и парой. После такого ребята, как правило, мирятся и надолго запоминают урок.
[5] Былички - рассказы о мифических существах, таких как лешие, водяные, русалки и пр. О якобы реальных столкновениях человека с ними. А также о колдунах, ведьмах и пр. Собираются в этнографических экспедициях с респондентов - носителей устной традиции.
4. Решительные меры
Не успели все лечь спать, как поднялся жуткий ветер. Он выл, запутываясь в деревьях, раскачивая кроны, обрывая листья и ломая сучья. Он стёр луну и звёзды дымчатыми ластиками туч и начал рисовать свой собственный узор из молний. Красивый. Завораживающий. Страшный. Жуткий грохот заставил подскочить практически всех, разве что малыши, чей крепкий сон не так легко нарушить, оставались в блаженном неведении о разбушевавшейся стихии. До поры до времени, конечно.
- Пожар, пожар! - Кричали педагоги кодовое слово, призывающее всем выйти из палаток.
Сонные дети нехотя расстёгивали спальники, одевались и, вздрагивая от жутких раскатов грома и полыханья причудливых молний, жались друг к дружке. Командиры, не менее сонные и взъерошенные, пересчитывали подопечных и отводили их в столовую - самую крепкую в лагере палатку. Разумеется, каждый прихватил с собой пенку и спальник. Столы и лавки вытащили на улицу, тем самым освободив место для экстренного ночлега. Как ни странно, но большая часть оравы вошла в одну палатку! Остатки определили в штаб к педагогам и их семьям. С учётом того, что большинство из них здесь жили и работали практически в полном составе, начиная с родителей, заканчивая дошколятами, вышел натуральный цыганский табор.