- Это вам кажется, что всё просто, - возразил Архип. - Поверьте, я тоже был когда-то сострадательным, но годы работы с порождениями дьявола накладывают свой отпечаток.
Макаров горько усмехнулся и вздохнул.
- А тут ещё и мы, мирские, которым лишь бы стукача завербовать или ещё кого, - сочувственно покачала головой Евгения. - Я понимаю, что порой перегибаю палку, но нас периодически пропесочивают на эту тему: мы должны вас уравновешивать.
- А мы вас, - припомнил свои тренинги Архип.
- О, а давайте я буду проводить отдельные занятия с новобранцами, - загорелся новой идеей Иоанн. - Объясню им подход, приведу личный пример.
- На практике вся теория вылетает в трубу, - покачал головой Макаров. - Когда впервые видишь нечисть, брезгливость и желание изгнать скверну перевешивают всё остальное.
- Согласен, я тоже не в восторге от того, как они выглядят, - согласился священник. - Мне повезло, что русалки решили помочь, и я взглянул на них с другого ракурса. И вообще, вот уже несколько дней я размышляю на эту тему, и знаете к чему пришёл? Духи вполне могут впитывать эмоции тех людей, с которыми сталкиваются. Копят негатив. А потом мы получаем то, что получаем. Насколько я понял, изначальная их функция - заботиться о природе.
- Я понял, - хмыкнул Архип. - Как любое дитя рождается невинным, так и они поначалу чисты. Вот только вы кое-что упускаете, отец. Они навьи существа, потусторонние, на них влияет куда больше факторов, нежели просто люди.
- Согласен, - кивнул Иоанн. - Но работать в полной мере на Госконтроль не буду. Поймите меня правильно
- Я понимаю ваши аргументы и думаю, даже та помощь, что вы готовы оказывать, будет существенной для нас, - Евгения открыла планшет и принялась набивать отчёт о переговорах. - Кстати, можно попробовать договориться с местными духами для проведения выездных занятий! Заодно контролировать их состояние.
- Жень, - спустя какое-то время окликнул её Архип. Она даже не сразу поняла, что обращаются к ней. - Давай до утра здесь останемся.
- И где ты спать собираешься? В машине? - она скептично выгнула бровь, в глубине души замерев в ожидании.
- Свободных палаток - море, разрешили выбрать любую, - брюнет вкрадчиво заманивал дотошно правильную коллегу нарушить режим, сам будучи не менее дотошно правильным. И если задержка на плов была хоть как-то аргументирована процедурой переговоров, то ночёвка - никак.
Коротко выдохнув, как перед прыжком, она согласилась. В конце концов, ей скоро тридцать! Пора что-то менять, пока она окончательно не закостенела в своём одиночестве.
- Спасть будем в разных спальниках, - на всякий случай уточнила Евгения. Мало ли...
Марина очнулась от воплей своей дочери. Та возмущалась, будто её пытаются надурить и подсунули постороннюю женщину, выдавая за родную мать.
- Лара, - с трудом проговорила ведьма, - это я.
- Да у неё даже голос не похож! - воскликнула блондинка. - Не говоря уже о внешности. Неделю назад она перекрасилась в рыжий.
Новоявленный «гений» конспирации выкручивался как мог. А что, мать всё равно не жилец, судя по её состоянию, так почему ей, молодой, в самом расцвете лет девице пропадать вместе с неудачницей?!
- Ну ты и... - Марина запнулась на полуслове, поймав острый, полный презрения взгляд.
И почувствовала, что в чём-то дочь права. По крайней мере, если следовать сухой логике, то получается, что она тянет свою дочь за собой. Какой в этом смысл, если жить ей осталось считанные дни, а то и меньше.
- Ты раскусила меня, - продолжила Марина, - ты не моя дочь. Я притворилась Мариной, чтобы проникнуть в дом и выкрасть фамильную колдовскую книгу.
- Прекратите этот балаган, - холодно перебила их сотрудница Госконтроля. - Все ваши параметры, в том числе результаты анализов стопроцентно подтверждают ваши личности. Смотреть противно, как ты выкручиваешься, отказываясь от собственной матери, - бросила Ларисе женщина, развернула арестантку на выход.
Через несколько часов ушлая девица стала сиротой. Полной. Кощеев скончался от ран, так и не придя в себя. И только тогда Лариса осознала, что это не проверка, не игра, а самая что ни есть настоящая правда. Суровая и страшная. Ей позволили проститься с телами Марины и Константина, которые по традиции сжигали во избежание внезапных последствий, а потом снова вернули в камеру, где она ожидала суда. И никто ей не помог: ни жареный соловей, эффект от которого имел весьма узкую направленность, ни Астарот, ибо таких, как она у него было легион. Не говоря уже о подругах, с которыми, во-первых, она напрочь рассорилась, во-вторых, те никогда особой доблестью не отличались. Разве что в плане шумных непотребств. Единственный, кто навестил её - это Марат. Нет, он не злорадствовал и не мстил, лишь грустно вздохнул и предложил... одуматься.