– Да, обязательно. Докопаться до сути это мое призвание. Прощай.
Олег медленно побрел домой с чувством легкости и спокойствия на душе от того, что внутри зародилось понимание, что делать дальше.
– Если не научишься на ней играть, найди меня! Ладно? – услышал он во след крик пастуха.
Следующие дни лета прошли в своей обычной рутине. Два брата помогали матери в поле и по хозяйству. Олег много времени проводил в кузнице дяди Аскольда, забавлял себя игрой на дудке и часто пропадал на охоте, где оттачивал навыки стрельбы из лука. Светозара тянуло к пристани, где он старался пригодиться во всех делах одновременно: помогал купцам переносить товары и скарб, рыбакам перебирал сети, плотникам заготавливал бревна. Он с живым интересом рассматривал прибывавшие суда, их разноцветные паруса и заморских гостей. Обладая живым характером, Светозар с задором и хитринкой в глазах подходил к шагающим по пристани незнакомцам и расспрашивал их откуда и куда путь держат, надолго ли у них задержатся. Их рассказы приоткрывали ему завесу дальних земель и опасных приключений.
В один из вечеров, возвращаясь усталый с охоты, Олег прошел главные ворота Снежинграда и направился вдоль земляного вала домой, когда путь ему преградили трое парней из своры Радомира. Олег отступил на несколько шагов к стене близлежащей избы, чтобы защитить спину и не дать никому подойти сзади. Одну руку он положил на рукоять тесака, висевшего на ремне платья.
– Что надо и не много ли чести встречать меня в ночи? – как можно увереннее воскликнул Олег.
– В том и дело, что чести много – ядовито прошипел Борислав, бывший за правую руку Радомира.
– Так и ступайте по домам – перебил его Олег – Какое есть дело ко мне? Если есть, выкладывайте, а нет, так дайте дорогу.
С этими словами Олег заставил себя сделать полшага вперед.
– Дел с безродными и трусами не ведем. Сегодня на вече со старостами было решено принять Радомира в дружину на службу – продолжил Борислав, выделяющейся копной рыжих волос.
– Кто бы сомневался в обратном. Приняли, я рад – натянуто улыбнулся Олег.
– Да, но на совете открылась одна любопытная деталь, в которую Радомир как участник собрания попросил тебя посвятить – оскалился Борислав, и все втрое заговорщицки захихикали, переглядываясь друг с другом.
Озноб пробежал по спине Олега. Слова «безродный» и самодовольные лица троицы закружились в его голове. Что-то подсказало, что речь пойдет об отце. Эта догадка сковала ему ноги и, уловивший смятение, Борислав продолжил:
– Кто-то из старцев предложил тебя принять в дружину воеводы, на что посадник заявил ты не можешь быть удостоен такой чести. Он напомнил, как твой отец подбивал горожан против княжеской власти, а когда у него ничего не получилось, он позорно и безответственно исчез, бросив семью на произвол судьбы. Нельзя тебя выдвигать в дружину.
Олег с трудом внял сказанному, повторив все слова еще раз, чтобы осознать их смысл и значение. Ему стало не по себе. Он подумал о том, должен ли ринуться на них в драку, так как оскорбление требовало действий, но, с другой стороны, он не чувствовал былого возбуждения и ярости, уверенности в правоте. Внутренний голос предательски призывал не совершать необдуманных решений, попробовать избежать конфликта. Мысли были противны Олегу. Он боролся с искушением и одновременно боялся, что вспышка гнева только подтвердит их слова и покажет, что он им поверил. Этого он не мог допустить, убеждая себя, что надо вначале разобраться, была ли это правда.
– Сын за отца не в ответе – против воли, медленно и тихо произнес он.
– Ха-ха, для нас и Радомира ты всегда будешь сыном труса и предателя – еще раз оскалился Борислав.
– Пошли вон – сказал Олег, толкнул ближайшего к нему парня и двинулся к дому, не поворачивая головы.
– Скатертью дорога – полетели слова вдогонку.
Олег шел, не разбирая шагов.
– Зачем это все! Почему на меня? Как теперь жить с этим позором?! – скрежетал он зубами.
Сил заходить домой не было. Он бросил охапку соломы под крыльцо избы и долго лежал с открытыми глазами и пристально, не отрываясь, смотрел на луну. Куда-то далеко, в бездонную даль его тоски уходил её свет. Щемящая боль и множество смешанных чувств эхом отражались в этой глубине.
С рассветом Олег с тяжелым осадком на душе перешел в избу, сел подле печи в ожидании, когда мать выйдет и начнет стряпать еду. Младший брат безмятежно спал в сенях в такое раннее время.
– Мать, расскажи мне об отце? Что на самом деле с ним произошло? – спросил Олег как только она вошла в избу.