«Какая красота!!!» — Галатар сидел на пригорке и, жуя корень заячьей моркови, смотрел на скопление огней вдали. В сумерках это зрелище особенно завораживало, казалось, будто тысячи магов собрались в одном месте, дабы разом зажечь заклинание света. Дома, улицы, башни, да даже каждый закоулок этого поселения, казалось, был освещен. Это все одновременно манило и пугало. И все-таки, что же там, в городе существ Нижнего Мира?
Рядом с полуэльфом приятно потрескивал костер, а над ним, на самодельном вертеле, жарился недавно пойманный тетерев. Вообще, разжигать огонь было весьма опрометчивой идеей, но голод все же взял вверх над осторожностью. Успокаивал Галатар себя только тем, что место убийства достаточно далеко и даже самые быстрые ищейки вряд ли успеют его настигнуть. Потянувшись подобно коту, следопыт вдруг неожиданно обратил внимание на шелест под рубашкой.
«Ах да, точно! Письмо Андада, переданное Даэлем. Как вовремя» — Галатар немного повертел в руках клочок бумаги, и, резким движением разломав печать с гербом рода Каморанов, принялся читать последнее послание дяди.
«Дорогой Галатар! Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, я уже нахожусь в чертогах Таоса рядом с нашими великими предками. Мне искренне жаль, что все вышло именно так, но, видимо, этот путь предначертан тебе и мне высшими силами. В нашем роду есть пророчество, которое ты наверняка слышал, мол тот, кому предначертано возглавить род, однажды решит судьбу всего мира. Твой отец был просто помешан на этом предсказании, а я, в отличие от Ралтара, считал, что это обычная байка… до недавнего момента. Клянусь, сама Эллестра явилась ко мне во тьме подземелий. Ее аватар излучал свет, который проникал даже в самые укромные уголки моей души, без единого слова, мне стало ясно, что нужно делать. Вот поэтому ты здесь, в Нижнем Мире, месте о котором мне мало что известно, и поэтому я даже не могу помочь тебе советом. Впрочем, кое-что я тебе пожелаю: всегда будь собой, Галатар, и все у тебя получится. Пожалуй, это все. Прости, что не умею красиво и изящно излагать мысли на бумаге, данное письмо я уже переписывал примерно раз пять. Думаю, что больше добавить тут нечего. Прощай, мой мальчик!»
«Опять какой-то божественный замысел! Опять какие-то легенды! Как же я сыт всем этим по горло!» — От прочитанного Галатара пробрала дрожь, причем дрожь именно от злобы и обиды, подобно той, что уже нападала на него сегодня.
«Да катись оно все! — громко выругавшись, и бросив пергамент в огонь, Гал еще и напоследок прокричал — Гори ты синим пламенем!»
Пару секунд глаза смотрели, как языки огня методично пожирают послание дяди Андада, но вместе с этим в голову пришло неожиданное озарение: «Да что ж я делаю, ведь этот жалкий клочок бумаги последнее напоминание о нем!».
Руки сами бросились в костер и достали еще не успевшее до конца сгореть письмо. Потушив и аккуратно сложив за пазуху то, что осталось, полуэльф снова посмотрел вдаль на огни города. Для себя он принял решение, что завтра с первыми лучами солнца идет туда.
Глава 5
Девушка смотрела под ноги, боясь поднять глаза, все ее тело дрожало, а щеки украсил нетипичный для смуглой кожи румянец. Сейчас она просто не знала, что сказать.
— Я думаю, тебе лучше остаться здесь, а еще лучше, если ты отправишься до ближайшего города, где примкнешь к каравану, идущему на Юг, — Сиддон говорил удивительно спокойным тоном.
— Мастер, пожалуйста, простите меня! Я… я пойду с вами, я выкину эту дрянь и больше никогда, слышите, больше никогда! — Натира со всего размаху запустила мешочек со слезами Анакана в лесную чащу. Сиддон в этот миг даже не смотрел в ее, он лишь, негромко вздохнув, усталым, тихим голосом сказал:
— Опять все повторяется. Помню, Галатар с такой же искренностью выкидывал склянку с какой-то хренью, а потом выпил втайне от меня, — потихоньку тон старого следопыта стал повышаться. — Вы молодые… что за дерьмо у вас в голове!? Эллестра всех вас побери! Полное отсутствие мозгов! Ты говоришь, что хочешь помочь мне, но сейчас твоя «помощь» приведет только к тому, что нам отсекут головы. И в последний миг своей жизни, о чем я буду думать? Правильно, о том, что на хрена я, дурак, взял больную девчонку себе в помощники.