Сайге достал маленькую тушечницу, соскоблил кору с сосны поблизости от могилы и написал:
«Когда-то государю, который, благодаря десяти видам добрых деяний, совершённых им в прежних жизнях, наделён саном, достойным всеобщего поклонения, во дворце из-за парчёвой занавески светила луна, а теперь его душой овладела тоска по любимой родине, а яшмовое его тело смешалось с волнами южных морей. Если, вытерев росу, искать её остатки, то последуешь за слезами осенних трав, когда они заплачут. Встретившись с бурей, задавать вопросы государю, — это печалить себе сердце, сокрушаясь о коварстве. Не видя буддийские церемонии, я смотрю только на утренние облака и вечернюю луну. Не слыша голосов, читающих сутры, внимаю только шуму сосен и говору птиц. Стрехи здесь покосились, предрассветный ветер едва заметен; черепица разбита — как трудно укрыться от ночного дождя!
Так он написал и, непрестанно думая об этом, вытирал слёзы и настолько погрузился в свои думы, что не замечал, как идёт время, но снова плакал и плакал и настойчиво твердил:
— Ах, как он благодарен! Потомок в 47-м колене Великой богини, Освещающей Небо[628], Первый принц, сын непревзойдённого императора-инока[629] с благодарностью пребывает в священных потоках реки Мимосусо[630]. Он управлял миром, управлял государством 19 лет, когда небо, затянутое облаками, было чистым, а мириады людей спокойными. Коли так, кто должен был сосредоточить своё внимание на августейшем его престоле? Из-за того, что воздаяние за прошлые жизни было неблагоприятным, ныне государю пришлось стать пылью в сих отдалённых пределах. С какой любовью вспоминал он столицу, как утвердился августейший его гнев! В золочёных покоях весьма пышного вида стало известно о его управлении миром и заботах о народе; сотни чиновников, объединив свои усилия, подчинили себе тьмы стран, поэтому государь, установив долголетние ворота Нестарения[631], изволил добиваться снадобий бессмертия с горы Хорай[632] и теперь подобен облачному сну процветания и радости.
— Внезапно случились стихийные бедствия, государь покинул цвето- подобную столицу, окружённую девятью рядами стен, и отправился в иные пределы, за тысячи ри.
— Годы уходят и приходят, но тернии удалить некому. Печалюсь о воздаянии за прежние жизни, из-за которого приходится гнить под многими каплями с сосен и росами, покрывающими мхи.
Сайгё и не спал, и не бодрствовал. Он произнёс в ответ:
Когда он произнёс это, могила государя трижды всколыхнулась. Это было страшно. «Правда, говорят, что мир достиг упадка[635], но благоуханнейший государь всё ещё изволит оставаться с нами», — радостно подумалось поэту. Действительно, по-видимому, почитаемый дух августейшего изволил внять этим стихам.
Так вот, упомянутый Рэнъё, преодолев восьмислойные морские пути, застал государя ещё в те дни, когда он был жив, Сайгё же, обозревая просёлочные дороги Сикоку, посетил эти места уже после того, как государя похоронили.
Пока государь пребывал на престоле, Сайгё пользовался благодеяниями августейшего и находился среди тех, кто был осенён его добродетелями[636]. А ныне он в полном одиночестве переживал чувство горя. То, что прийти сюда смогли только Рэнъё и Сайге, и в прежние времена должно было напоминать нам росу[637].
Итак, на протяжении 77 царствований императоров-людей не счесть было количества общих сражений и личных схваток. Несмотря на это, до времён императора Конин[638] столичные города назначались разумно[639], а могилы не устраивали в одном месте. В правление императора Камму[640] в нынешнем месте основали императорскую столицу. Это он присвоил ей название Хэйандзё, Крепость Мира и Спокойствия. Звёзды и иней сменяли здесь друг друга более 370 лет.
Прежде редко бывало так, чтобы отцы и дети, старшие и младшие братья бывали разлучены друг с другом, в обители государя и пещере отшельника устраивали бы воинские лагеря, государев дворец сделали бы местом сражения, а через дворцовые ворота текла бы кровь.
Тем не менее, сейчас находчивые полководцы отдали свои силы, многие воины погибли. Все мятежники рассеялись, а вассалы государя объединились. Хорошие воины, на редкость удивительные.
КОМЕНТАРИИ
СВИТОК I
ГЛАВА 1
1 «Великая богиня Аматэрасу» — Аматэрасу Омиками, «Великая богиня, Освещающая Небо», синтоистская богиня Солнца, которая считается прародительницей императорского рода Японии. Глава пантеона богов. Традиция считает императора Тоба её потомком в 46-м поколении и 74-м императором Японии, начиная от мифических (престол иногда переходил не от родителей к старшему потомку, а от одного брата или сестры к другому брату или сестре, родным или двоюродным, некоторые императоры после перерыва занимали престол повторно).
2 Дзимму-тэнно — Мифический 1-й император Японии, прямой потомок богини Аматэрасу. Традиция относит его воцарение к 660 г. до н. э.
3 Хорикава — согласно традиции, 73-й император Японии. Личное имя — Тарухито. На престоле был в 1086–1107 гг. Принц Мунэхито, будущий император Тоба, был его старшим сыном.
4 «Шестнадцатый день 1-й луны 5-го года правления под девизом Кова» «Годы правления под девизом Кова» (1099–1103) — каждый император, вступая на престол, выбирал для годов своего правления специальный девиз из двух (реже 4-х) иероглифов с благоприятным значением, который мог впоследствии поменять на другой, если случалось какое-то знаменательное событие. С 645 г. до 1872 г. в Японии был принят китайский лунный календарь, в котором продолжительность года короче, чем в солнечном, поэтому предусмотрено введение дополнительного (интеркалярного) месяца.
Одновременно существовало несколько видов летоисчисления: от года восшествия на престол Дзимму-тэнно («от основания империи»), по девизам правления императоров и по 60-летним циклам.
5 «Девятый день 7-й луны 2-го года правления под девизом Касё» — 31 июля 1107 г.
6 «Наследник престола» — имеется в виду принц Мунэхито, объявленный императором Тоба (1103–1156; на престоле находился в 1107–1123 гг.). Был провозглашен императором в возрасте 4-х лет (по японскому исчислению возраста, когда младенец, родившийся в истекшем году, независимо от реального дня его рождения, в день Нового года считался годовалым).
7 «Двадцать восьмой день 1-й луны 4-го года правления под девизом Хоан» — 25 февраля 1123 г.
627
51 Это стихотворение вошло в сборник Сайгё-хоси «Горная хижина» («Санкасю», средний свиток), где оно предваряется прозаическим вступлением: «Когда люди навестили августейшую могилу экс-императора Коноэ, она была покрыта обильною росой». Император Коноэ был преемником Сутоку на престоле.
630
54 В реке Мимосусо покойный пребывает в сакральном смысле. Подразумевается, что он находится среди сонма богов.
631
55 «Ворота Нестарения» — ворота в северной стене, которой обнесён павильон Тоёракуин императорского дворца. Названы так в подражание воротам Булао-мэнь в Лояни, столице древнего Китая.
632
56 Хорай (кит. Пынлай) — согласно старинной китайской легенде, гора бессмертия, расположенная далеко в восточном океане.
633
57 Стихотворение вошло в сборник Сайгё «Горная хижина» (нижний свиток), в котором снабжено прозаическим введением: «Прибыл в Сануки. В бухте Мацуяма разыскивал следы жившего здесь экс-императора, но ничего не осталось». «Лодка» — иносказательно: Новый экс-император.
634
58 Это стихотворение также помещено в сборнике «Горная хижина». Прозаическое вступление к нему гласит: «В местности Сираминэ пришёл поклониться могиле государя». Основная тема стихотворения — непостоянство всего сущего, тщета человеческих желаний.
635
59 «Упадок» — здесь: «эпоха конца Закона», последняя из трёх эпох в истории буддийского учения, время деградации и злобы, наступившее, по представлениям японских буддистов, в середине XI в.
636
60 До принятия монашеского пострига (1140 г.) Сайгё-хоси служил при дворе, когда император Сутоку ещё находился на престоле.
639
63 «Столичные города назначались разумно» — в древней Японии столицу переносили на новое место каждый раз после смерти очередного монарха.
640
64 Камму — 50-й император Японии (737–806; годы правления — 782–806). При нем, в 784 г., столица была перенесена из Нара в Нагаока, а через 10 лет — в специально построенный город Хэйанкё (современный Киото), где она оставалась до 1868 г.