«Мир твоему дому, мастер!» - девушка поздоровалась первой, приложив правую руку к груди, очертания которой с трудом были заметны под просторным нарядом.
Беру ответил на приветствие и показал девушке длинный суконный сверток, давая понять, что заказ готов.
Девушка приняла нож, но, дабы не оскорбить кузнеца, проверять работу не стала.
- Сколько я должна тебе? - спросила она, снова, как и в прошлый раз, не отрывая глаз от земли.
- Передай отцу, что это мой подарок, если он придется ему по душе, то в следующий раз я назову цену своей работы. - Над этой фразой он думал со вчерашнего вечера, когда понял, что, почему-то, ему стыдно будет принять деньги из рук такого прелестного создания. Весь этот трюк с переодеванием и заученными фразами нужен был Беру, чтобы произвести на девушку впечатление. Хотя осознание всех своих действий напрасными пришло сразу после того, как заказчица пожала плечиками, попрощалась и слилась с потоком прохожих.
Впрочем, Беру только этого и требовалось. Он накинул на макушку шапку и тоже деловито направился к выходу. Ковыряясь большим железным ключом в толстом навесном замке, кузнец не спускал глаз с верхней части улицы. Там, среди прочих эркинов, пришедших по своим делам в квартал мастеров, мелькал белый силуэт черноглазой красавицы. Беру выждал еще немного и двинулся вслед за ней.
Дочь Кидэра по пути останавливалась трижды, задерживаясь у нужных ей лавок, прежде чем подошла к справному большому дому, окруженному забором из идеально подобранных друг к другу деревянных дощечек. Только сейчас Беру вспомнил, что отец той, кто терзает его разум на протяжении последних двух дней - плотник.
Девушка, меж тем, скрылась во дворе дома. Она не обернулась ни разу, благодаря чему кузнец остался незамеченным. Теперь он знал, где она живет.
Беру стал приходить в эту часть города каждый день, специально заканчивая работу раньше положенного. Вернее даже будет сказать, что с того дня он вообще перестал работать. Каждое утро он вставал на рассвете, приходил в свою кузницу и ждал, что незнакомка появится вновь. Он даже отказал двум заказчикам, хотя и испытывал крайнюю нужду. Нетерпеливо дожидаясь вечера, Беру всякий раз направлялся в одну и ту же сторону.
Странное поведение сына вскоре заметила и его старая мать. Сула списала все на то, что Беру сильно переживает из-за своих временных неудач, которые вынуждают их влачить нищенское существование.
Никто не знает, как долго бы все это продлилось, если бы, однажды, Беру не уличили в слежке. Тот вечер ничем не отличался от предыдущих. Кузнец стоял на своем обычном месте - около лавки пекаря, которая находилась напротив того самого дома. В этот раз бурные фантазии унесли его так далеко, что он не сразу заметил на себе чей-то пристальный взгляд. Когда кузнец, наконец, вернулся к реальности, увидел, что на него смотрит незнакомый мужчина. Это был высокий, полный эркин. На вид он казался ровесником отца Беру. Он был в сотканном из грубой ткани рабочем сюртуке, за пояс которого был заткнут длинный нож, показавшийся кузнецу очень знакомым.
Глава 10
Молодой, влюбленный кузнец не догадывался, что был разоблачен в первый же день. Дочь Кидэра только сделала вид, что не замечала преследующего ее кузнеца. Что же касается ее отца - Кидэра, то плотник также не мог не обратить внимания на столь необычно одетого господина, топчущегося напротив его дома.
Плотник не спешил предпринимать каких-либо мер, выжидая дальнейших действий Беру. Но тот лишь приходил, стоял подолгу и глазел на ворота, будто чего-то ожидая. Затем уходил. Так продолжалось больше недели. Кидэр понял, что незнакомец не может осмелиться на первый шаг, и облегчил ему задачу. Он впервые со дня слежки показался на глаза молодому человеку, однако тот его будто не замечал. Кузнец смотрел в его сторону, но взгляд у него был таким, будто он ослеп. Худощавое, без единой морщинки лицо казалось застывшим. Лишь изредка он щурил глаза, защищая их от ветра, который трепал кончики его волос, выбивающихся из-под шапки. Он стоял как вкопанный, сунув руки в просторные рукава халата и широко расставив ноги.
- Эй, сынок! - позвал, наконец Кидэр, и поскольку Беру не шелохнулся, повторил чуть громче. - Сынок!
Со второй попытки слова плотника долетели до ушей того, кому они предназначались. Кидэр рукой поманил юнца к себе.
- Мир твоему дому, уважаемый! - еще издали запел Беру, стараясь сгладить неловкий момент.