Издав какой-то животный рык, Арин стал рыскать взглядом по камере. Первым, что попало ему на глаза, была тяжелая дубинка, прислоненная к стене. Напрочь утратив привычную надменность, жрец схватил ее и с размаха ударил ею Абдуллаха. Удар пришелся в грудь. Тяжелый набалдашник в форме шара оставил на коже багровый след. Плотник стиснул зубы и издал глухое мычание.
- Твой глупый бог, видимо, окончательно лишил тебя разума, раз ты думаешь, что тебе дозволено так разговаривать с Верховным жрецом Великого Ундея! - закричал жрец, опуская дубинку. - Это я предлагал тебе прощение твоих грехов! Я давал тебе шанс спасти себя и свою дочь, но ты трижды отказал мне. Ведь ты знаешь, что никто в Энтэле не смеет отказывать посреднику между миром людей и миром богов! Я предлагал тебе выгодную сделку: ты отдаешь мне свою дочь и называешь имена всех магометан, которые живут в городе, а я прощаю тебе чужую веру. Ты говоришь, что тебе не дорога твоя жизнь? А как же жизнь твоей дочери?
Когда речь зашла о самом дорогом, что было у старого плотника, он изменился в лице. В безразличных прежде глазах впервые появились следы тревоги. Однако закаленный муслим дал волю чувствам лишь на мгновение. Вскоре он снова сделался равнодушным к происходящему.
- Если моей дочери суждено умереть, она умрет, - выдержав паузу, изрек плотник слегка дрогнувшим голосом - но обрекать своих братьев на неминуемую смерть я не стану. Я сказал все. Теперь делай со мной что хочешь. Мне уже все равно.
- Девку не нашли? - коротко спросил жрец, обращаясь уже к Лану.
Тот снова отрицательно помотал головой.
- Ищите - приказал Арин. - Нужно послать людей в дом этого полоаумного иноверца. Пусть обыщут там каждый уголок. Обо всем, что может помочь найти Эйлин или других магометан, сообщать будешь мне лично. И еще: пусть кто-то постоянно следит за его домом. Не спускайте с него глаз.
Арин ненадолго умолк для того, чтобы снова смерить взглядом дородное тело плотника.
- С этим все. Завтра наступит его последний рассвет. В городе уже знают о казни?
Немногословный Лан на этот раз дал утвердительный ответ. Жрец отвел задумчивый взгляд в сторону, и, не говоря ни слова, вышел. Двое палачей вновь склонились в поклоне, провожая своего властелина.
Глава 15
В ту ночь Беру так и не смог уснуть. Не только потому, что в одном доме с ним спала та, к которой он успел проникнуться незнакомым доселе чувством. Сула постелила ей рядом с собой, соблюдая древнюю традицию своего народа. Первые сорок дней после вступления в брак молодожены не должны были спать вместе.
Все, что поведал ему плотник (Беру даже не знал, как теперь называть его) потрясло неокрепшее сознание молодого эркина. Оказывается, дядя Кидэр, к которому он за эти дни так привязался, был вовсе не Кидэром, а Абдуллахом - иноверцем. То же самое касалось и его новообретенной супруги: она тоже верит в единого бога. Отсюда и наряд соответствующий - прикрыто все, что можно прикрыть. И как он прежде не догадался? Ведь он уже пару раз видел в городе девушек-магометанок, так боящихся жаркого солнца и любопытных глаз. Хотя за иноверцами в городе велась охота, эти девушки, продолжали надевать свои длинные наряды. Как же он не смог распознать в Эйлин (настоящее имя ему понравилось куда меньше) одну из них.
Еще одна мысль не давала ему погрузиться в сон. Оказывалось, что Верховный жрец на самом деле не такой уж и великий человек, если плотские потребности настолько затуманили его разум. Беру не мог еще свыкнуться с мыслью, что правитель города, тот, перед кем склоняли свои головы все эркины, пытался забрать девушку в наложницы против воли ее отца.
Теперь Арин представал перед ним уже в ином свете. По-новому взглянув на жреца, кузнец вдруг разгадал загадку, не дававшую ему покоя последние семь лет. С того страшного дня Беру преследовал один и тот же вопрос: неужели он и вправду брат преступника? Врага всем эркинам. Ведь эти слова он чаще всего слышал все эти годы. Теперь, после того, что ему довелось узнать, он понимал, что преступление Кута сводилось только к тому, что он отказался верить словам Арина.
Все эти мрачные думы постепенно сводились к одному: если до утра Кидэр не покинет города, его очень быстро найдут. В Энтэле почти все знали мастера Кидэра - искусного мастера резьбы по дереву, к которому часто обращались горожане. Любой эркин, которому было известно, где скрывается плотник, обязан был сообщить об этом людям жреца.
Довести эту мысль до конца Беру не удалось. Отвлек чей-то громкий крик с улицы. Он, с удивлением обнаружил, единственная в его доме комната был вся залита светом просыпающегося Ундея. Так и не уснув, он встретил первое утро своей новой жизни.