- Ты удивлен? Насчет первых муслими ты прав. Это говорит тебе дочь одного из них. Отцу было столько же, сколько и тебе, когда он признал Аллаха единым богом. За два десятка лет служения богу, он успел спасти сотни душ. Каждый год число правоверных в Энтэле росло. Послушать речи моего отца приходили все: от детей до седовласых стариков.
Алима замолчала. Беру понял, что его вопрос заставил дочь Абдуллаха вспомнить о своей душевной ране, еще не успевшей зажить.
- Прости, я перебил тебя - попытался он отвлечь супругу от печальных мыслей.
- Да. - Алима чуть встряхнула головой. - Скоро вернется Абу. После него в молитвенном зале начнут собираться люди. Только входить они будут через черный ход. Его устроили специально, чтобы ночные посетители не привлекали к себе внимания с улицы. Когда все будут в сборе, мы выйдем к ним. Из уважения к отцу, старейшины согласятся выслушать меня, но к словам женщины они не прислушаются. А вот если будешь говорить ты, они будут вынуждены уделить тебе время. Ведь ты хоть и не муслим, но тоже эркин.
- Что я должен сказать? - обреченно спросил Беру, и понял, что вопрос прозвучал глупо. Благо Алима, как обычно, нашла достойный ответ.
- Что ты должен сказать, тебе подскажет твое сердце. Я знаю, у тебя очень благородное сердце, ведь уже слышала его, когда ты разговаривал с Абу. Я лишь могу подсказать тебе, как ты должен вести себя перед этими людьми.
Беру постарался сосредоточить свои мысли, и запомнить все, что ему скажет Алима, ведь именно от этого будет зависеть успех их общего дела. Он чуть скривил губы, улыбаясь только что пришедшей в голову мысли: еще не успев стать полноценными супругами, они стали сообщниками. Но голос жены вернул все мускулы лица на место. Ему и вправду следовало сейчас быть внимательным слушателем.
Глава 24
Лан знал много способов подчинения своей воле людей. Для сегодняшней ночи больше подходил наиболее действенный из них - устрашение. Обуреваемый азартом прирожденного убийцы, он чуть ускорил шаг, догоняя тощую фигурку советника Киу. Они шли по какому-то темному коридору, одному из тех, что формируют знаменитый лабиринт каганов Энтэля. За два десятка лет службы начальник личной охраны верховного жреца, одна из ключевых фигур в государстве, так и не выучился ориентироваться во дворце. Он безошибочно мог найти лишь одно помещение - комнату пыток.
Вот и сейчас, его и советника Киу сопровождали четыре слуги. Двое освещали путь спереди, столько же держали над головами по факелу сзади. Лан нарочно чуть приотстал, чтобы перед началом беседы посмотреть на поведение своего соперника. Киу шел, не разбирая дороги. Шел очень медленно, то и дело, спотыкаясь на ровном каменном полу. Скорее всего, предположил палач, план своих действий он еще не продумал. В отличии от мудрого Киу, так любящего длинные обводные пути, Лан привык идти напрямик. Количество препятствий при этом играло наименьшую роль в выборе решения.
Когда до тщедушной сгорбленной фигурки Киу оставался всего один шаг, советник обернулся. Оказалось, что с чуткостью у него сейчас было все в порядке, с удивлением обнаружил Лан.
- Вы, как я вижу, не спешите, господин советник? - ехидно подметил Лан, поравнявшись с сановником.
- А что же вы от меня еще ждали? - не останавливаясь, ответил вопросом на вопрос Киу. - Вы настолько поспешны, что мне приходиться медлить, чтобы восполнить нарушаемый вами временной баланс.
- Что? - презрительно процедил сквозь зубы Лан. - Что ты там опять умничаешь, старичок? Уж не тронулся ли ты умом?
- Пожалуй, из нас двоих на тронутого умом человека более всего походишь ты! - холодным, как сталь, голосом ответил на выпад палача Киу. - Ты ничего не понял, потому что ты привык видеть только то, что тебе нужно. А ты никогда не задумывался, что ты стремишься не к той цели? Вряд ли. Если бы ты умел думать, ты бы не принимал таких пагубных для города решений. И после всего этого ты еще спрашиваешь, почему я никуда не спешу? Я не спешу, потому что мне нужно думать в два раза больше, чем тебе, чтобы суметь найти противоядие от твоей глупости.
Любого человека, за исключением, конечно жреца, Лан бы размазал по стенке прямо здесь - во дворце. Мудрый Киу дорос до человека, который был необходим государству. Советник находился под личной опекой Арина. И все же Лан не совладал с чувствами. Он окончательно перестал улыбаться, и приступ жажды крови взял над ним верх. Одной рукой он выхватил из ножен длинный кривой меч. Другой он схватил за плечо дряхлеющего советника и с силой развернул его на себя. Острие клинка уперлось в кадык, выпирающий на тонкой морщинистой шее.