Арин, по-прежнему спокойно наблюдавший за всем происходящим со своего места, прочитал на лице кузнеца страх. Муслимы не могли знать о том, что со стороны трона имелся еще один вход, завешенный одним из многочисленных ковров. Хитрый Киу не стал сообщать им об этом. Как, впрочем, и о том, что биться иноверцам придется не с десятком ленивых нукеров, а почти со всеми телохранителями Арина. Это были самые лучшие в городе воины, которых Лан отбирал лично.
Вбежавшие нукеры, сразу же ринулись в бой. Теперь на каждого муслима приходилось по три, а то и по четыре противника. Парень, которому хотел помочь Беру, завалился на спину, после удачного выпада его соперника. Нукер сильным ударом раскроил бедняге череп еще до появления подмоги. Кузнец тоже приготовился умереть, решив, что теперь воин направится к нему. Но вопреки ожиданиям, телохранитель не стал убивать безоружного, а набросился на отчаянно сопротивляющегося неподалеку муслима.
Беру оглянулся на свою жену и увидел, что она лежит чуть поодаль от него. На ее теле не было видно ни одной раны, поэтому кузнец решил, что девушка лишилась чувств. Беру не знал, что ему делать: приводить в сознание Алиму или помочь ее братьям. Поколебавшись еще немного, он опустился на одно колено, аккуратно взял жену на руки и направился к выходу. Он не мог видеть, что сзади к нему подбежал здоровенный нукер, занося над головой кузнеца рукоятку меча. Удар оказался таким сильным, что Беру потерял равновесие и уже в следующую секунду распластался на полу, выронив драгоценную ношу. Нукер вопросительно взглянул на Арина, но тот покачал головой, не разрешая, тем самым, добивать супругов. Кивнув, телохранитель бросился на подмогу своим дерущимся товарищам.
Глава 28
Абу был первым, кому пришлось встретить подкрепление охраны жреца. На осознание всей серьезности сложившейся ситуации, не было времени. Теперь кроме великана палача ему нужно было свалить еще трех нукеров. Пользуясь преимуществом, телохранители уже начали обступать муллу, но Лан приказал своим людям не двигаться. Это означало, что палач решил сразить сам. Резким движением он выхватил свой длинный изогнутый меч и без размаха сделал свой первый выпад. Абу с трудом успел отскочить - острие клинка пронеслось у самого его носа. Мулла попытался нанести колющий удар в грудь, пока тяжелый меч Лана по инерции продолжал уводить руку палача. И снова Лан был готов к удару. Он чуть развернул корпус, и бронзовое лезвие рассекло воздух. Палач в это время щелкнул муллу по виску плоской стороной своего меча. Нукеры, забыв о дисциплине, заведенной у телохранителей жреца, громко расхохотались. Одного из них Абу едва не снес, пытаясь отбежать на безопасное расстояние. Глаза муллы налились кровью. Смех врагов снова и снова отдавался в ушах, даже после того, как прекратился. Душу обжигал гнев. Ему казалось, что еще мгновение, и он изрыгнет изо рта огненный фонтан, как это делали драконы в сказках его детства. Повинуясь гневу, Абу полностью доверился инстинктам. С диким ревом раненного медведя он ринулся на противника, который был выше его на целую голову. Он яростно наносил один удар за другим, и всякий раз выпады удачно отбивались. И все же Абу не останавливался. Он уже понимал, что если сейчас ему не удастся пронзить плоть Лана, то когда тот перейдет в атаку, первый же выпад палача станет последним для муслима. Он прыгал вокруг соперника и бил с разных сторон, как тигрица, напавшая на буйвола.
Между тем, атака Абу затягивалась, а Лан продолжал успешно отбиваться. Муллу тоже удивляла пассивность палача. До тех пор, пока он не заглянул ему в глаза. В них было написано удивление.
Почти тридцать лет Лан не расставался с оружием. Старый воин прошел через сотни стычек с кочевниками, но ни разу ему не доводилось встречать столь необычную тактику боя. Он вовсе не выжидал удобного момента, как думали его нукеры. Просто самый опасный человек в городе впервые в жизни не знал, как ему нужно действовать. Внезапно Абу ощутил то, чего ему сейчас так сильно не хватало - уверенность в себе. Еще мгновение назад мулле казалось, что он вот-вот выплюнет свои легкие, но нахлынувший азарт боя заставил все мускулы тела работать вдвое больше. Лан не имел возможности пятиться, так как противник прыгал вокруг него, нанося то рубящие, то колющие удары. Отбиваться становилось все сложнее, потому что Абу ускорял темп. Наконец он измотал великана, и тот совершил опрометчивый поступок - не выдержал и совершил выпад, который уже был ему не под силу. Более легкий мулла успел отскочить, и пока Лан возвращался в боевую стойку, что было силы, ударил по его правой руке. В ту же секунду кривой меч палача со звоном упал на каменный пол вместе кистью, продолжающей сжимать рукоятку.