- Почему ты замолчал? - спросил Арин, когда советник умолк.
- Это все, что тут написано - объяснил Киу.
- Кто написал это?
- Тут нет подписи.
- Зачем ты принес это ко мне? - все еще не понимал Арин.
- Позволь спросить тебя, о, Великий. Хотел бы ты, чтобы и после твоей смерти эркины почитали и любили тебя, как своего отца? Чтобы имя твое не сходило с их уст? Муслимы написали это, чтобы память о наших днях дошла до потомков. Разве ты не хочешь того же?
Арин задумался, давая своему придворному возможность продолжить.
- Вот, что я хочу предложить тебе, правитель. С муслимами ты рано или поздно покончишь, но ты не должен остаться в памяти народа только лишь как угнетатель иноверцев. Если ты хочешь, чтобы о тебе говорили хорошие слова, придумай их сам. Магометане могли использовать только тот материал, который можно спрятать. Мы же имеем возможность написать наше послание к потомкам на чем угодно. Только прикажи, и я доработаю этот текст. Мы высечем его на самом видном месте - на плоской стороне жертвенного камня. Этот камень простоит еще тысячи лет и люди будут снова и снова читать, что там написано.
Закончив более чем эффектно, Киу умолк. Затаив дыхание, он стал ждать ответа жреца. Советник уже знал, что честолюбивый Арин не устоит перед таким соблазном. Получив разрешение на высечение возвеличивающей жреца надписи, советник рассчитывал на особое расположение правителя, который был падок на лесть.
- Пожалуй, ты прав, мой мудрый Киу, - изрек, наконец, Арин.
- На каком языке ты хотел бы составить запись? - Киу торжествовал. - Я могу позвать мастеров из любой стороны света.
- Пусть этот выбор останется за тобой, мой верный советник. Я не сомневаюсь в твоей преданности мне. Ты прав: ты и так сделал слишком много для этого тупоголового Лана.
Стоило только Арину упомянуть имя ныне опального сановника, как тот поспешил предстать перед ним. Нукеры, охранявшие вход в зал, предназначенный для переговоров, распахнули перед палачом двери. Тот ввалился в помещение как загнанный зверь. Приблизившись к столу, за которым сидели Арин и советник Киу, Лан остановился, безмолвно прося разрешения присоединиться к ним.
Жрец смерил его взглядом, каким голодный тигр оценивает упитанность своей возможной жертвы.
- Есть ли у тебя новости, способные порадовать меня? - спросил жрец, не разрешая палачу сесть.
Тот сконфузился еще больше. Левой рукой он прижимал к груди перевязанную руку без кисти. Повязка уже успела пропитаться кровью, и вся одежда Лана была сейчас испачкана кровавыми пятнами.
- Мои люди ищут кузнеца по всему городу - промолвил палач. Он уже хотел продолжить, но Арин перебил его.
- Так почему же ты не занят поисками? В том, что произошло, я вижу только твою вину. Магометане были у тебя в руках, и ты упустил их. Быть может я зря плачу тебе жалование, и вообще держу подле себя? Зачем мне такой начальник охраны, который не может справиться с десятком мальчишек?
- Мой господин, я бы не пришел сюда, если бы ты сам не призвал меня, - недоумевая, произнес Лан.
- Чушь! - закричал жрец. - Я никого не посылал за тобой.
- Я послал за ним - неожиданно произнес Киу. Арин и палач с удивлением воззрились на советника.
- Позволь мне все объяснить, о, Великий, - продолжал тот. - Я просто решил, что начальник твоей охраны слишком занят своим гневом, чтобы принести пользу нашему делу. К тому же уважаемый Лан ранен и истекает кровью. Я сам займусь поисками беглецов. Если конечно тебе, о, повелитель, будет угодно!
Когда Арин кивнул, советник поднялся со своего места и пошел к выходу. Проходя мимо великана, стоявшего с поникшей головой перед столом, он поднял глаза, чтобы сразить своего давнего соперника торжествующим взглядом. Тому не оставалось ничего, кроме как стерпеть немой выпад.
Глава 32
- Я думала, что это письмо бесследно пропало. Отец ведь всегда умел прятать, так чтобы никто не нашел, - удивленно произнесла Алима.
- А что здесь сказано? - заинтересовался Беру.
- Это послание к потомкам. Отец собственноручно написал его.
- Для чего?
- Чтобы наши дети и внуки знали, через какие унижения пришлось пройти первым нашим братьям в Энтэле. Отец хотел, чтобы потомки сохранили в своих сердцах имена тех, кому пришлось быть первым.
- А что здесь сказано? Ты читала это прежде?
- Много раз. Текст этой рукописи я знаю наизусть. Отец намеренно заставлял меня учить это на случай, если сама запись пропадет. Тогда мне нужно было бы написать ее снова.